Рождение командира | страница 67



По дороге, направляясь к фронту, шли трехтонки. Длинные, окрашенные еще по-зимнему в белое, «студебеккеры» — немного неуклюжие на вид, но сильные машины, как бы со срезанной передней частью, — везли боеприпасы и людей. Прицепленные сзади них семидесятишестимиллиметровые пушки легко катились, виляя стволами вправо и влево. Гусеничные тягачи, продавливая широкие колеи, тащили большие орудия: два тягача одну пушку — отдельно ствол и отдельно станину. Все это двигалось торопливо, пользуясь утренним заморозком.

Полковник Карташов мысленно продолжил их путь и представил себе, как эти орудия будут становиться на огневые позиции. На углу, около разбитого дома, два бойца, закинув головы и прикрывая глаза ладонями, высматривали что-то в небе. Полковник остановился и тоже стал смотреть.

Небо было синее, глубокое, свежее. Три немецких бомбардировщика шли, снижаясь впереди над нашими траншеями, и, как только полковник заметил их, тут же услышал гул разрывов и частые выстрелы зенитных пушек. Самолеты сбросили бомбы над нашим передним краем, взмыли вверх и ушли на свою сторону.

Пока полковник искал на стенах домов номер семьдесят шесть — операционную медсанбата, он думал то об орудиях, которые артиллеристы везут сейчас как раз туда, где самолеты врага только что отбомбили и, может быть, уже снова возвращаются, то вспоминал, какое количество снарядов и мин имеется в той или другой дивизии. Мысли его все время отрывались от раненого товарища, и даже когда он вспоминал Макарова, то именно так, будто из строя вышел сначала — необходимый сейчас, хороший артиллерист, а потом уж — хороший его товарищ. «Эх, Егор! Ведь твой Веретенников тут не справится так, как ты. Нет у него твоего опыта, твоих знаний», — и в думах полковника о Егоре была легкая укоризна, что он выбыл в такое время.

Не отдавая себе отчета, он уже торопился — не просто видеть товарища, а торопился — скорее побыть с товарищем и вернуться к своей работе, чтобы вызывать людей, спрашивать, отдавать распоряжения, быть в центре всего и собою соединять все отдельные части огромного военного организма и двигать его вперед. Вот это соединение отдельных частей военного организма, превращавшее его в одно упорное стремительное целое, способное побеждать и бороться дальше, и было обычной работой полковника Карташова. Раньше он помогал в этом командиру корпуса, теперь, оставшись один за двоих, он один и отвечал за все.

Ему все чаще попадались идущие навстречу бойцы, они приветствовали полковника, и Карташов, привычным жестом отдавая им честь, поднимал руку, одним внимательным взглядом схватывая всю фигуру бойца, его манеру держаться, выражение лица и то — в валенках он был или в сапогах и куда сейчас направляется.