– Но раньше…
– Я тебя любил.
– А теперь… – она подняла свои огромные потрясенные глаза на Фрэнка. – Не любишь?
– А теперь не люблю.
– Кто она? – спросила чужим голосом.
Неужели это все? Неужели это правда все?!
– Одна замечательная женщина, не имеющая никакого отношения к театру. И порой мне кажется, что только теперь, избавившись от своих несбыточных иллюзий, я начинаю жить.
– Не говори такие высокопарные банальности, прошу. Она тебе быстро надоест, вот увидишь.
– Я женюсь.
– Ооо…
– Может быть, я еще успею стать отцом.
– Ты жесток, – медленно проговорила Клара, поднеся руку к горлу. Ей стало тяжело дышать.
– Не больше твоего, дорогая.
– Когда следующий поезд на Лондон? – спросила она слабым голосом.
– А куда так спешишь? Зачем ты приехала: ради меня или пьесы?
– Ради тебя, конечно. – Слова давались с трудом, актерский талант совсем не помогал.
– Я рад. – Фрэнк подошел к дверям и открыл смежную комнату. – Знаешь, мне на днях прислали изумительную сонату. Сейчас я тебе ее сыграю, ведь ты всегда любила музыку.
– Да, милый, будь так добр.
Он приблизился к роялю, открыл крышку и легко прошелся по клавишам.
Клара не видела Фрэнка, но без труда могла представить его, сидящего перед инструментом, степенного, держащего прямо спину, легко перебирающего черно-белые клавиши.
Он ее уничтожил. Этим разговором и своей холодностью.
Красивая музыка заполнила комнаты. Мелодия была чистой как родник, лиричной, без кокетства и заигрываний с музыкантом и слушателями. Простой и вместе с тем какой-то очень настоящей, рассказывающей свою историю. Клара вдруг поняла, что это музыка прощания. Фрэнк таким образом прощается с ней, Кларой. Навсегда. Кларой, которая привыкла к его любви и обожанию, его терпению и бесконечным уступкам. Она привыкла, вот в чем суть. Привыкла и принимала все как должное. Перестала видеть во Фрэнке мужчину. Комнатная собачка. Он прав, тысячу раз прав. Упустила, не поняла… И что теперь?
Теперь он стал независим. Клара сама освободила его, сама. Вспомнилось минувшее лето и роман с американцем, за которого так и не удалось выйти замуж. Как выяснилось, тот мечтал о титуле. У Клары титула, конечно, не было. Откуда?
– К тому же мне нужен наследник, – цинично сказал он на прощанье, – а ты, дорогая, уже стара для этого.
Громкое театральное имя не прельстило. Да, матерью уже не стать. Еще год-два, и на роли героинь будут брать других – молодых и свежих. Вся надежда была на Фрэнка, который напишет ей пьесу… и ту потеряла. Не сообразила. Упустила.
