Преисполненная чувством ответственности и пониманием важности возложенной миссии, я ступила на землю Шотландии.
Эдинбург! И дальше по списку: Вальтер Скотт, Роберт Бернс, виски, горцы, килты, волынки, хаггис, чертополох… в горах мое сердце… Лох-Несс!
Ожидания оправдались полностью. Разочарований не случилось. Отпуск удался. И все же одна вещь сильно беспокоила меня. Как человек, который время от времени под настроение пишет, я понимала, что должна привезти с собой рассказ. Все же мои друзья из клуба ждут не только сувениров, но и впечатлений. В моем понимании рассказ должен был как раз эти впечатления запротоколировать. Вот тут-то и случилась загвоздка.
Как его оформить – в виде путевых заметок? Как комментарии к многочисленным фото? О чем писать? О виски-килтах-волынке? Про виски-килты-волынку мы знаем и так, ничего нового. Более того, это трио до боли напоминает другое: водка – шапка-ушанка – балалайка.
В общем, хотелось чего-то особенного. Я бродила по городу, заходила в магазины, картинные галереи, соборы, гуляла в парке, пила чай в чайной комнате, любовалась видами, перебирала идеи…
Горец? Нет, избито. Привидение? Хм… может быть… Детективная история? История любви? Юмористическая зарисовка?
Что? Что?!
Я никак не могла найти то самое, необычное, яркое, свое личное открытие, которым захотелось бы поделиться. И вот когда уже отчаянье было близко, случилась поездка в Глазго.
Там, в одном из музеев, я увидела картину. Картина сразила меня наповал. Первое впечатление – цвет. Полоса яркого, слепящего оранжево-апельсинового цвета на фоне темных, почти черных стен. Не остановиться было невозможно. И только привыкнув к этому пятну, я начала рассматривать другие детали полотна. Так постепенно передо мной начала проявляться вся картина. Низкая хрустальная люстра, чайный столик с серебряным сервизом, темно-зеленый шелковый диван, на котором сидела дама в широкополой шляпе. Это был чей-то дом, просторный, изысканный, а оранжевый прямоугольник – свет догорающего вечера за окном или бумажные жалюзи. В любом случае в доме была полутьма. Казалось, дама застыла в ожидании. И вот это ощущение не статичности, а живого пойманного момента не отпускало. Я не могла и не хотела идти дальше. Я смотрела на чью-то жизнь. Когда же все-таки решилась сделать шаг к следующей картине, вдруг поняла, что женщина не одна. В углу, около темной стены, почти слившись с ней, стоял рояль, а за роялем спиной к зрителям сидел мужчина и играл. Мужчина был немолод, его волосы тронула седина. Женщина тоже давно прошла пору юности. Кто они друг другу? Супруги? Любовники?
