Я написал на листке заявление об увольнении (так, шутки ради, ведь я нелегальный сотрудник) и, положив на стол, вышел.
Звонок от мамы раздался уже минут через пятнадцать.
— Сыночек. Мне Катя звонила. Что там у вас в аптеке случилось?
Как все-таки быстро женщины успевают все обсудить.
— Если тебе звонила Катя, то ты уже знаешь, что я уволился.
— Ты шутишь?
— А что, смешно?
— Смешно. Денег и так мало, а ты еще решил и не работать. Скажи, что ты пошутил.
— Я серьезно.
— Ты где сейчас? Ты вернись туда. Я ей скажу, что она неправильно тебя поняла! Такая хорошая работа! От дома близко, денежка хоть и небольшая, зато регулярно. Сыночка, ты слушаешь меня?
— Перестань унижаться и унижать меня.
— Да в чем унижение-то? В чем? Нормальное место. Что тебе еще надо-то? Мне, что ли, легко? Я каждого клиента… Я столько за день говна, бывает, съем. Я брюки подкалываю когда, я у них в ногах ползаю. Ничего, не переломилась еще, колени не стерла. И еще, если надо будет, поползаю. Мне никто ничего просто так не дарит. У меня мамы нет, которая и пожить пустит, и пожрать даст. Я не гордая! Я и на коленках могу, и по-всякому.
Я понял, что она плачет.
— Ма…
— Я вас пристроила, да — я! — выплевывала она из себя слова и задыхалась. — Вы важные такие, думаете, да? И ты, и Лера твоя! Важные — да??
Я повесил трубку.
Когда я вошел домой, она стояла в прихожей.
— Катя не хочет тебя обратно брать. Что мы теперь делать будем? — еле слышно спросила она.
— Денег со стройки хватит. А тебе все мало, сколько ни нахапаешь.
— Что значит — нахапаешь? Я ж просто хочу, чтобы у вас все было.
— Ты хочешь, чтобы у тебя все было, а когда тебя уличают в этом, начинаешь визжать истошно. Хватит говорить, что все это ради нас! Что нам с Лерой с того, что ты берешь заказы налево? Ты все, что сверху выходит, тратишь на себя. А потом еще имеешь совесть говорить нам, что мы нахлебники. Ты и сегодня сказалась больной, чтобы не идти в ателье и халтурку свою закончить. А Лера вышла. И получит она только свой оклад.
— Нет у меня никакой халтуры, ей-богу! Лера опять навыдумывала.
— Нету, значит? — Я направился к ее комнате, чтобы прекратить этот разговор поскорее.
Она встрепенулась и, пискнув, подбежала ко мне и вцепилась в рукав. Я зашел к ней и, пошарив глазами по сторонам, безошибочно определил — в хозяйственной сумке — и уже через секунду доставал из нее чьи-то брюки и юбки.
— Не делаешь заказы налево, говоришь? А это что? Не заказы?
Она суетилась возле меня, как белочка, у которой разоряют дупло с припасами, и пыталась выхватить брюки из моих рук, что было сложно, если учесть, что я гораздо выше ее. Из карманов на пол попаPдали квитанции — наверное, Алла их так и не найдет.
