Глаза Зинаиды следили за каждым моим движением. Я открыл дверцу секретера, где притаились бумажные обрывки и обрезки.
— Не вздумай устроить мне там раскардак, — предупредила она. — Знаю тебя. Слона зачем переставил?
Проигнорировав ее замечание, я погрузил руки в пыльные внутренности шкафа и стал извлекать на свет божий этот хлам. Что заставляет человека жить в такой убогости? По собственной воле она окружила себя всем этим рваньем. Когда-то Зинаида Андреевна была молодой и наверняка не представляла себе, что встретит старость лишь в обществе меня и рухляди. Во сколько лет, интересно, началась у нее эта любовь к накопительству? Вероятно, это проявилось не сразу. Но как это бывает? Было же что-то, с чего все началось. Может, в один прекрасный день она вдруг не выбросила в ведро использованный чайный пакетик, решила — уберу потом. И в результате решила вовсе не выбрасывать. Потом подумала, что эту поломанную фоторамку, возможно, удастся починить. Как одна больная раком клетка, отравляющая все вокруг себя, присоединяет к себе соседние клетки, так и эти вещи стали первоосновой накопленного впоследствии барахла. Наверное, страсть к скопидомству овладела ею вкрадчиво и развивалась постепенно, так что безумие было поначалу незаметно, а когда окрепло окончательно, то Зинаида Андреевна уже привыкла жить с ним. Давно уже нет людей, которые помнят ее кудрявой круглолицей стройной девушкой (на фотографии, что она мне показала, она была во вполне симпатичном платье, которое было ей чуть-чуть маловато). Не осталось никого, кто мог бы рассказать мне, как случился этот роковой разлом в ее жизни. Разве что ее племянник Саша, да где он теперь.
* * *
Первая встреча с Зинаидой Андреевной не насторожила меня, даже оставила довольно приятное впечатление. Мать предупредила старуху, что будет ухаживать за ней не одна, и та пожелала как можно скорее познакомиться со мной. «Ты приглядись к ней», — попросила мама. «В каком смысле?» — «Ты же врач. Оцени на глазок, сколько ей еще скрипеть осталось». — «Я рентгенолог, вообще-то».
«Я, наверное, с вами не пойду. Тяжело это все…» — это сказала Лера. Но мама посмотрела на нее, как на умалишенную: «Ты, милая, это, подумала бы, прежде чем говорить. Если сидеть на заднице ровно, квартира у вас не появится. У меня всю жизнь прожить хочешь?» — «Если и я и Сева устроимся на работу, мы сможем снимать жилье», — робко сказала Лера. Но мать, которая держала в тот момент в руках чайник, замерла с полуоткрытым ртом и выпучила глаза. «Твоя работа теперь — ухаживать за бабкой. Ты понимаешь ли, во что будет влетать забота о ней? Я, значит, буду тратить на нее все свои силы и деньги, а вы, как короли, начнете снимать жилье, так, что ли?» Лера скисла.
