– Если не будешь двигаться быстрее, я отрежу от тебя кусок и поужинаю им! – пригрозила она правому быку, который явно считал себя в упряжке главным.
Но тот даже большим ухом не повел, переставляя ноги так неспешно, словно в мире не было ни единой причины заставить его поторопиться.
Янди скрипнула зубами и сердито пнула быка, чего он даже не заметил.
– Будь ты неладен, толстяк, пешком я дошла бы быстрее!
– Янди… – послышалось из возка.
Лазутчица оглянулась. Царевна лежала на спине, глядя мутным взглядом на полог.
– Янди… Куда мы едем?
– Домой, госпожа.
– Это хорошо, – вздохнула Аюна, снова обессиленно закрывая глаза.
Янди дернула плечом и принялась опять бранить и колоть стрекалом быков, надеясь заставить их хотя бы немного пробежаться.
Глубокой ночью Янди поняла, что вот-вот уснет и свалится под колеса. Да и быки уже совсем медленно плелись, то и дело норовя остановиться. Янди спрыгнула с козел, отвела упряжку в сторону от дороги к зарослям ползучего лоховника, темневшим неподалеку. Сняла с быков ярмо, не забыв покрепче привязать животных, чтобы ночью никуда не убрели. После долгих сомнений решила развести костер. Конечно, Янди умела сложить скрытый костер, чтобы дым стелился по земле, а огонь был почти не виден, но и такой был опасен. Янди совсем не знала эту землю. А вдруг тут где-нибудь рядом село или пастухи со стадами, которые могут учуять запах дыма? Но ночь была слишком холодной.
Из возка выбралась Аюна и, пошатываясь, направилась в кусты. Вернувшись, вытащила две овечьи шкуры из возка – на одну уселась, стараясь устроиться как можно ближе к костру, другую набросила на плечи и завернулась в нее, дрожа от студеного ветра.
– У нас есть что-нибудь попить? Во рту пересохло…
Янди искоса посмотрела на свою госпожу. Аюне явно было нехорошо. Под глазами залегли тени, в нечесаных волосах торчали соломинки. Ничего божественного сейчас не было в дочери Ардвана. Помятое праздничное платье напоминало погребальный саван – которым, по сути, и являлось. Даже в плену у вендов Аюна не выглядела такой потерянной. Янди протянула царевне бурдючок с медовухой, оставленный ей Ашвой. Подумав, достала большую, уже подсохшую ковригу, отломила от нее четверть. Остальное надо было приберечь на завтра.
– Янди, куда ты меня везешь? – спросила царевна, утолив жажду. – Я ничего не понимаю. Уже ночь… Я помню, как мы готовились к обряду в храме… Было так весело…
– Это уж точно, госпожа, – веселее некуда! Тебя одурманили дымом из курильниц. Почему ты не послушала меня? – не удержалась от упрека Янди.
