– Что они собирают? – вновь обратилась к возчику Аюна.
– Коровьи лепешки, госпожа, – равнодушно ответил тот.
– Зачем?!
– Топить печи.
– Коровьими лепешками? – расхохоталась царевна.
Ее собеседник не слишком почтительно поглядел на нее, как на скорбную умом:
– Чем же еще?
Царевна оглянулась. Следом за повозкой в непривычной задумчивости шла Янди. Позади двигались, тихо разговаривая на ходу, верховный жрец Ашва и Аоранг. Мохнач что-то оживленно доказывал старику. Тот порой удивленно вскидывал брови, иногда, соглашаясь, кивал.
Аоранг трепал по холке спокойно шагающего рядом Рыкуна, приглядывая за ним. На саблезубца жители обращали куда больше внимания, чем на всех остальных прибывших, включая Аюну. Ее это даже немного обижало.
Возок теперь ехал по широкой и прямой улице, стуча колесами по твердой, как камень, чисто выметенной глине. Аюне показалось, таких улиц здесь было совсем немного – может, всего одна, – а прочие дорожки извилистыми крытыми ходами уводили в лабиринт громоздящихся друг на друга домишек.
– Возница правду сказал, что вы топите печи скотьим пометом? – спросила жреца дочь Ардвана.
– Именно так, дочь Сварги.
– Но ведь дровами лучше! Они не воняют…
– У нас здесь нет лесов, – ответил Ашва. – Когда-то мы заключали мир с лесными людьми – с условием, что сможем ходить на ту сторону реки за деревьями для строительства и прочих нужд. Но с дикарями невозможно ни о чем толком договориться. Они – потомки хищных зверей, и природа все равно рано или поздно являет себя… Впрочем, для тебя, – продолжил он, отбрасывая воспоминания, – я велю принести сбор душистых трав. Ты не почувствуешь зловония.
– Спасибо, – милостиво склонила голову царевна. – Да пребудет с тобой Исварха!
Ашва смерил ее взглядом и согласно кивнул.
– Неужели в царском дворце у вас тоже греются сушеным пометом? – не унималась царевна.
– Нет, царевна.
– Тогда чем?
– Здесь нет дворца.
«Так и думала!» – отметила Аюна и спросила:
– А где живет ваш божественный повелитель? Или повелительница?
– У нас нет повелителей.
– Быть может, военный вождь, князь? – уточнила Аюна, вспомнив Станимира.
– Мы не воюем, – пожал плечами Ашва. – Зачем нам князь?
– Но как же так? – недоверчиво спросила царевна. – А кто решает, как будет жить страна?
– Конечно же боги. Двуликая Мать, ее небесные мужья, ее огнерожденные дочери, живущие среди нас… Мы, жрецы, выслушиваем их волю и передаем людям. Чаще всего люди следуют этой воле. Если нет – боги гневаются и наказывают их. И тогда наступают засухи, суховеи, лютые морозы, изнуряющая жара, которая губит посевы…
