Какое-то время ничего не происходило. Затем базальтовая фигура начала медленно шевелиться. Ричи прижался щекой к стеклянной поверхности.
— Я его слышу! Он очень боится… — Ричи замолчал и закрыл глаза. Джонни, сидящий внутри кло’когна, слышал, как они начали петь.
— Скажи ему, что вокруг только друзья. Скажи, что мы хотим помочь. Что он может нас не бояться.
Ричи услышал и пропел это своему другу.
— Джозеф говорит, что ему нужно обновиться. Он просит дать ему немного времени.
Каротти удивленно поднял бровь.
— Джозеф?!
— Я его так назвал. Его настоящее имя нельзя произнести, оно состоит из ощущений. Мне кажется, он похож на Джозефа. Ему подходит.
— Как скажешь. Ну как, вы поговорили? Что он там тебе напел?
— Он будет обновляться. Попросил не мешать.
— Обновляться? Он что, Windows? Это вообще надолго?
Ричи немного смутился.
— Я не знаю. Давайте просто подождем немного.
Все стали наблюдать за происходящим в ангаре. Джонни оставался на своем месте, держа систему захвата наготове. Поначалу ничего не происходило. Существо продолжало слабо шевелиться. Затем, очень медленно, Джозеф начал подниматься. Он встал, распрямился и вытянул каменные конечности в стороны. Теперь было видно, что он отдаленно напоминает гигантского богомола с головой птеродактиля, которая соединялась непосредственно с туловищем. Острые как бритва конечности были лишены пальцев, верхние напоминали по форме зазубренные кухонные ножи, а нижние оканчивались небольшими расширениями. Стюарт восхищенно вздохнул:
— Какой он красивый!
Каротти скептически хмыкнул:
— Этот красавец тебя чуть не угробил.
— Одно другому не мешает. — Родни любовался существом, он как настоящий охотник умел ценить грацию хищника и исходящую от него угрозу.
Тем временем Джозеф растянул конечности в стороны, странным образом вывернув суставы, и замер. Он разместил свое тело строго в одной плоскости так, что, если смотреть на него в профиль, можно было увидеть только практически ровную черту, идущую вертикально вверх. Лаура удивленно ткнула Тома в плечо:
— Смотрите, он становится двухмерным!
Существо, казалось, даже стало тоньше. Теперь было хорошо видно, что все его тело состоит из тонких, плотно пригнанных друг к другу элементов. Эти пластины продолжали медленно двигаться, за счет чего Джозеф становился все более плоским. Наконец, он замер, превратившись в совершенно однородную фигуру, толщиной не превышающую двадцати сантиметров.
— Может, пиццу закажем? — Каротти переминался с ноги на ногу. — Этот парень, похоже, спит. Он не говорил, это вообще надолго?
