Он почувствовал, что она слегка вздрогнула, но голос ее остался таким же ровным и спокойным:
– Герда, мосье Пуаро, довольно неуклюжий человек. В состоянии шока она могла бы выстрелить и, если в револьвере была еще пуля… поранить кого-нибудь.
– Однако было очень неуклюже с вашей стороны уронить револьвер в воду, не правда ли?
– Видите ли… У меня тоже был шок… – Генриетта помолчала. – На что вы намекаете, мосье Пуаро?
Пуаро выпрямился, повернулся в ее сторону и заговорил обычным деловым тоном:
– Если были отпечатки пальцев на этом револьвере… Я имею в виду отпечатки, сделанные до того, как миссис Кристоу взяла его в руки, было бы интересно узнать, кому они принадлежали… но этого мы теперь никогда не узнаем.
– Вы хотите сказать, что там были мои отпечатки пальцев, – тихо, но твердо сказала Генриетта. – Вы намекаете, что это я застрелила Джона и оставила револьвер около тела, чтобы Герда могла подойти и взять его… Вы на это намекаете, не так ли? Однако, если я так сделала, согласитесь, у меня хватило бы ума прежде всего стереть свои собственные отпечатки пальцев.
– Вы, мадемуазель, достаточно умны и понимаете, что, сделай вы так и не окажись на револьвере никаких следов, это было бы крайне странным! Потому что все вы накануне стреляли из этого револьвера. Герда Кристоу вряд ли стерла отпечатки пальцев до выстрела… К чему ей это?
– Значит, вы думаете, что я убила Джона? – медленно сказала Генриетта.
– Умирая, доктор Кристоу сказал: «Генриетта!»
– И вы считаете, что это было обвинением? Это не так.
– Что же в таком случае?
Генриетта, вытянув ногу, чертила носком туфли что-то на земле.
– Вы не забыли, – сказала она тихо, – что я говорила вам не так давно? О наших отношениях?
– Ах да! Вы были его возлюбленной… и, умирая, он произносит ваше имя. Очень трогательно!
– Издеваетесь?
– Нет, что вы. Но я не люблю, когда мне лгут, а именно это, я думаю, вы и пытаетесь делать.
– Я же говорила вам, что не очень правдива, – тихо сказала Генриетта, – но когда Джон сказал «Генриетта!», он не обвинял меня в убийстве. Неужели вы не можете понять, что такие люди, как я, не могут лишить кого-либо жизни?! Мы творим, а не уничтожаем. Я не убиваю людей, мосье Пуаро. Я не могла бы убить, это чистая правда. Вы подозреваете меня только потому, что мое имя прошептал умирающий человек, который вряд ли сознавал, что говорит.
– Доктор Кристоу знал, что говорил! Голос был энергичный и уверенный, как у доктора во время жизненно важной операции, который говорит четко и настойчиво: «Сестра, пинцет, пожалуйста!»
