С собакой каждый день гулял.
И она снова улыбнулась мимолетно сверкнувшей улыбкой.
Пуаро проводил Генриетту в гостиную. Она окинула взглядом строгую, опрятную обстановку и кивнула головой.
– Очень славно. Всего по два. Какой ужасной показалась бы вам моя студия!
– Ужасной? Но почему?
– О, повсюду налипла глина… тут и там разбросаны вещи, которые когда-то мне почему-то понравились и которые могут быть только в одном экземпляре… в паре они просто убили бы друг друга!
– Это я могу понять, мадемуазель. Вы художница – человек искусства.
– А вы, мосье Пуаро, вы разве не человек искусства?
Пуаро склонил голову набок.
– Это нелегкий вопрос. Но, в общем, я бы сказал – нет! Я знал несколько преступлений, задуманных артистически… Они являлись, понимаете ли, высшим проявлением воображения… Но раскрытие этих преступлений… Нет, здесь нужна не сила созидания. Здесь требуется страсть к установлению истины.
– Страсть к истине, – задумчиво произнесла Генриетта. – Да, я понимаю, насколько это делает вас опасным. Однако удовлетворит ли вас знание истины?
Пуаро с любопытством взглянул на нее.
– Что вы имеете в виду, мисс Сэвернейк?
– Я могу понять ваше желание знать. Однако достаточно ли для вас знать истину? Или вы будете вынуждены идти дальше: на основании этой истины – действовать?
Такой подход заинтересовал Пуаро.
– Вы хотите сказать, что, узнав правду о смерти доктора Кристоу, я мог бы удовлетвориться тем, что держал бы эту правду при себе. А вы знаете правду об этой смерти?
Генриетта пожала плечами.
– Кажется очевидным ответ – Герда. Как цинично, что жена или муж всегда подозреваются в первую очередь!
– Вы с этим не согласны?
– Я всегда стараюсь быть объективной.
– Мисс Сэвернейк, зачем вы явились сюда? – тихо спросил Пуаро.
– Должна признаться, что не обладаю вашей страстью докапываться до истины, мосье Пуаро. Прогулка с собакой – чисто английский предлог. Но вы, конечно, заметили, что у Энкейтллов нет собаки.
– Этот факт от меня не ускользнул.
– Поэтому я взяла спаниеля взаймы у садовника. Теперь вы видите, мосье Пуаро, что я не очень правдива.
И снова сверкнула короткой улыбкой. Она показалась Пуаро невероятно трогательной.
– Нет, но вы – цельная натура.
– Почему вы так говорите?
«Она удивлена… почти напугана…» – подумал Пуаро.
– Потому что, по-моему, это действительно так, – сказал он.
– Цельная натура, – повторила задумчиво Генриетта, – хотела бы я знать, что это значит на самом деле.
Она сидела очень тихо, уставившись на ковер, затем подняла голову и посмотрела на него.
