На ферме Марина заработала неплохие деньги. Как деревенская девчонка она привыкла к тяжелой сельскохозяйственной работе и умела экономить каждую копейку. Английский давался ей с трудом, в школе она изучала немецкий, и часто оставалось молчать и улыбаться. Но она умела улыбаться так, что никаких слов уже было не нужно. И Стив был сражен ее детской непосредственностью, ее трогательной беспомощностью, ее способностью быть такой слабой, такой…
Лето закончилось, и в Россию потекли письма, смс-ки, звонки. Приехав домой, и снова оказавшись в тесной комнатке со всеми прелестями общежитской жизни, Марина четко осознала: судьба подарила ей уникальный шанс, и его нельзя упустить. Она подала заявку на сельскохозяйственную программу следующего года и начала учить английский. Старательно отвечала на письма, продуманно плела сети. Весной следующего года в ее первую ночь в Лондоне Стив сделал ей предложение.
– Я подумаю, – ответила Марина и наутро уехала на шотландскую ферму. Думать было о чем, но думать не хотелось. У Стива было много недостатков и ряд странностей, но он был реальной дорожкой к беззаботной жизни в английском доме, и думать было бы излишней роскошью, которую Марина не могла себе позволить. И она старательно прятала свои обиды и претензии, закрывая глаза на многие стороны их отношений, не устраивающие ее. Она понимала: другой менталитет. И этот менталитет не располагал его помогать Марине нести тяжелые сумки или пакеты из магазина, провожать ее до дома поздним вечером, платить за билеты в кино. Иногда он удивлялся, почему ему все время приходится быть инициатором встреч, почему она никуда его не приглашает. «Но ведь это твоя страна, твой город и твой стиль жизни! Куда я могу пригласить тебя?» пыталась спорить Марина. Были и еще десятки обидных мелочей, которые она привыкла поглубже запихивать в себя, ссылаясь на разность менталитетов. Марина знала: женщина должна быть мягкой и уступчивой. Женщина должна приносить жертвы ради совместного счастья. Но некоторые вещи было очень тяжело стерпеть. Стив не собирался быть верным. Он не оставил многолетней привычки развлекаться на ферме своего друга, и мысль об этом терзала Марину. В это лето они виделись нечасто.
– Приезжай в Лондон, – говорил Стив.
Но до Лондона было двенадцать часов пути и пятьдесят фунтов денег, а разгар сезона на ферме исключал такие поездки вообще. Сам Стивен за четыре месяца в Шотландию не выбрался. Марина плакала ночами, но по телефону неизменно вежливо отвечала:
