— Что там? — мгновенно присев, спросил я. — Ты кого-то почуял?
Лис, не глядя, сорвался с места обратно в сторону поляны. Решив, что просто так он не будет показывать характер, я стартанул следом за ним. Добежав до поляны, лис остановился, дожидаясь меня, и вновь рванул в ближайшие кусты, теперь постоянно принюхиваясь. Отбежав метров с пятьсот от своего бывшего места остановки, лис остановился и, поднявшись на задние лапы, начал царапать ствол сосны.
— Ты что, хочешь на дерево забраться?
Лис заскулил, продолжая царапать сосну, и обернулся в мою сторону. Не задавая больше лишних вопросов, я схватил лиса, запихал его за пазуху и начал карабкаться на дерево. Лис мгновенно затих, видимо, моё решение правильное. Не успев добраться до середины, я вдруг услышал дикий рёв. Чуть не свалившись обратно, едва успел угнездиться и затихнуть, как с треском на поляну вылетел медведь. Нет, не так, МЕДВЕДЬ! Эта гипертрофированная туша не совсем походила на того медведя, которых мы видели в зоопарке или на экранах телевизора. Человеческая больная фантазия усовершенствовала этого царя русского леса до идеальной машины убийств. Похоже, что тело медведя скрестили с гориллой. Передние лапы были длиннее положенного вдвое и оканчивались вполне человеческими пальцами, на которых оставили медвежьи когти. Весь его торс напоминал перекачаного бультерьера. Шкура росла клоками, что делало этого зверя ещё отвратительнее и страшнее. И наконец огромная башка с не менее огромной медвежьей пастью. Пыхтя, как паровоз, медведь, опираясь на кулаки передних рук, передвигался по поляне, обнюхивая всё вокруг. Если он зацепится на наш след, нам конец. Медведь, недолго думая, уже начал наводиться на путь нашего отхода и в развалку стал двигаться в нашу сторону. Вдруг лис заворошился за пазухой и начал вылезать, больно царапая мне живот.
— Куда, дурень, он же тебя убьёт, — зашипел я на него.
Лис не слушался и весь дрожал от страха, продолжая выбираться наружу. Решив, что так мы обнаружим себя ещё быстрее, я решил помочь Фоксу покинуть убежище и начал расстёгивать куртку. Он тут же, толкнув меня лапами, вывалился наружу, а я просто не успел схватить извивающееся тело, и лис с хрустом от ломающихся веток шлёпнулся на землю. Высота, конечно, смешная, метров пять, да и мягкий ковер иголок не даст ему поломаться, но там это чудовище! Видимо, услышав треск или всё же почуяв нас, медведь поднялся на задние лапы и, заколотив себя в грудь, издал оглушительный рёв, от которого у меня заложило уши. Лис пушистой молнией метнулся в сторону чудовища и, прошмыгнув у того между ног, больно вцепился ему в лапу. Медведь взревел ещё громче и попытался левой лапой схватить наглую букашку, посмевшую причинить ему боль. Только лис оказался хитрее, мгновенно отпрыгнув, он вновь ощерил клыки, вздыбил шерсть на загривке и зарычал. Медведь в одно мгновение переключился на моего Фокса и сделал молниеносный выпад лапой в его сторону. Только поймал воздух, а лис, поджав хвост, улепётывал от страшного монстра. Инстинкт у животного всегда преобладает над разумом, и медведи не исключение. Вид убегающего противника — зрелище, которое невозможно созерцать спокойно, и чудовищный медведь тут же сорвался следом. Он с такой скоростью передвигал гипертрофированными конечностями, что казалось, сама природа придумала ему такое тело, но никак не человек. Треск и рёв удалились настолько, что я перестал их слышать. Это что же, Фокс спас мне жизнь, а я даже не попытался защитить его? Да что со мной такое?! Ладно, нужно сделать так, чтоб его смерть не была напрасной. В конце концов, я даже не видел, догнал его медведь или нет. Может быть ему удалось сбежать. С другой стороны, стрелять в этого монстра — бесполезное занятие, тех, кто это пробовал делать без противотанковой винтовки или РПГ, уже нет на этом свете. Мышечный каркас там настолько плотный, что пуля от АКМа вязнет в нём, не дойдя даже до костей. А кости черепа такой прочности, что эта самая пуля просто-напросто отскакивает, как от бетонной плиты. Вот только болевой порог у этой твари специально понижен для большей мотивации скверного характера. И всё это в совокупности не даёт ни единого шанса стреляющему на выживание.
