Анна Гавриловна стала медленно подниматься, ее рот искривился, глаза остекленели, руки судорожно комкали скатерть.
— Я, — с трудом выдавила девушка и лишилась чувств.
Стол дернулся, самовар перевернулся, орошая разоренную посуду кипятком, и упал с грохотом на пол, увлекая за собой скатерть. Нинель Феофановна закричала, призывая слуг. Маша, придерживая сестру за плечи, оттащила ее к стене на сундук. В этот момент потолочная люстра погасла. Визжала болонка, в дверь колотили снаружи, барыня недоумевала.
— Довольно, — сказал шеф самым противным своим тоном, и все восемь рожков люстры сызнова зажглись.
Диспозиция образовалась презабавная. Нинель Феофановна постанывала в объятиях адвоката, актерка тоже постанывала, но от боли, руки ее крутили бдительные конвойные, Давилов крестился, Старунов баюкал обваренную конечность, только мы с Крестовским сидели на своих местах.
Грохотнула распахиваясь дверь. В залу ввалились слуги.
— Уберите, — велел шеф. — Не лезьте, Иван, артефакта вы не отыщете. Ну что, Попович, ваша душенька довольна театральным эффектом?
Я уже подскакивала к барышням Бобруйским, потому обидеться не успела.
— Припадок, — объяснила Маша и сунула сестрице под нос пузырек. — Обычное дело, сейчас в себя придет.
Нюта хрипло вздохнула, открыла глаза:
— Что происходит?
— Вас, барышня, только что главной подозреваемой определили, — прокричала через залу актерка. — Советую немедленно признаться!
Не дождавшись аплодисментов, она плюхнулась на стул и подобрала с пола собачку.
— Давайте уже заканчивать, господа хорошие. Ни минуты в этом городишке не останусь, хоть пешком, хоть волоком. В столицу, в Мокошь-град, к ангажементам!
— Я требую, — сказала Мария Гавриловна, — отложить допрос. Нюта нездорова и…
— Экая ты, Манька, корова безответная, — перебила Анна Гавриловна, вырываясь из сестринских объятий, — раньше думала, прикидываешься.
Она подошла к Семену, протягивая вперед руки.
— Признаюсь, я чудовище это порешила, господина Бобруйского Гаврилу Степановича. Вяжите.
Крестовский поднялся, приобнял барышню и отвел на прежнее место за столом.
— Для начала, Анна Гавриловна, вы нам подробности расскажите, под запись, для протокола. Вот господин Старунов у нас именно для этих целей здесь присутствует.
Барышня приступила к рассказу. Ненавидела она родителя, было за что, вот и зарезала. Успела за дверь выскользнуть, когда папенька Дуську к себе в логово волок, подождала в смежной гостиной удачного момента, да и совершила задуманное. Дуська до ветру вышла, она зашла. Струна? Она ее ножницами срезала. Нож? При ней был.
