— Попович готова к бою, — одобрил шеф. — Мне сообщили, что из приказа еще не явились. Желаете арестантку дождаться?
— Без нее начнем, — решила я после недолгого размышления.
— Извольте.
Сбившись с шага, я пытливо посмотрела в лицо начальства.
— Семен Аристархович, вы меня, что ли, экзаменуете?
— Просто хочу удостовериться, что надворный советник Попович способна… Бросьте, Геля, после поговорим.
— Лучше сейчас, чтоб недомолвки меня от допроса не отвлекали. Вы же меня знаете, я о двух вещах одновременно думать не умею. Что произошло? Меня в другой приказ переводят? В тайный?
Шеф не ответил, повел рукой, приглашая продолжать движение. Я подумала, что канцлер вполне мог сообщить Крестовскому о своем мне предложении, и думать об этом перестала. Если мы с чародеем живыми и здоровыми из передряги выберемся…
Нет, и эту мысль прочь.
Дорогу Семен Аристархович знал, успев изучить план дома либо расспросив прислугу, пока я веснушками в уборной любовалась. Посему уверенно провел меня через залу с оленьими рогами на стенах. За аркой была гостиная, предназначенная, пожалуй, не для самых уважаемых визитеров. В ней мы увидели адвоката Хруща с Марией Гавриловной.
— Отдохнули? — спросил Андрон Ипатьевич весело. — А мы с Машенькой, представьте, прожекты строим. Она ведь по зельям мастерица, вот и надумала аптечное дело открыть. Талант. Форменный талант.
Я посмотрела на пузырек, который «форменный талант» крутила рассеянно в руке. (Указательный палец измазан чернилами. Не забыть. Это важно.) Хрущ продолжал разливаться соловушкой:
— Провизорское разрешение я выправлю, заведение арендуем. А кроме привычных товаров предложим народу специальное наше исключительное средство «Отрезвин». Несколько капель в рот, и от хмеля ни следа.
Отобрав пузырек у Марии, он сунул его мне. На Крестовского адвокат старался не смотреть. Вытащив притертую пробку, я понюхала. Пахло густо и довольно приятно. Семен помешать не успел. Я вылила в рот остатки из пузырька и зажмурилась. В голове бахнуло, не громко, а будто подушкой пуховой со всей дури приложили, только не снаружи, а изнутри. Мгновенно полегчало, отпустила давящая на виски боль, взгляд прояснился, мысли выстроились четко, как солдаты на плацу. Все у меня сходится, нигде концы в версиях не торчат. Полотно, конечно, прелюбопытное получилось, необычайно сложное, но без единой помарки.
— Принимайте первого клиента, Мария Гавриловна, — улыбнувшись, я поставила пустой сосуд на стол. — Зелье действительно волшебное.
