Слушала я рассеянно, потому что в гадания верила не особо. Нет, в само провидчество хозяйки я верила, только допускало оно такое количество толкований, что опознать предсказание было проще уже после события. Ну, например, предсказала мне Губешкина поломанный каблук, так дело оказалось вовсе не в обуви, а в противном пьянице с такою кличкой — Каблук.
И с Крестовским так же. Незваный и желанный. Оба определения в точку. А отчего бокал его неполон, выясним со временем. И о том, как Семену переобуться на ходу удалось. Он же раньше червовым выпадал? Кубки-то почти наверняка бубны.
На вопрос про масти хозяйка пожала плечами и сообщила:
— Зол он, король твой.
— На меня?
— В том числе. И тревожен изрядно.
— Отчего?
— Не ведаю. Только до следующего полудня будешь с ним у повешенного.
— У дерева? На котором Блохина покойного нашли?
— Нет.
Ну вот как это все понимать прикажете? Потому гадания провидицы Зары в расчет я принимать не собиралась.
Платье я надела буднее, темно-зеленое, с воротником под горло. Приличное, но не особо удобное, карманов на нем не было, пришлось полезные чародейские артефакты прятать в дамскую сумочку.
— Мундир Дунька почистит, — пообещала хозяйка, — попытается то есть.
Воодушевленная этими словами, я освободила приказного Степанова из страстной девичьей осады (женит на себе его горничная, как пить дать), попросила у Губешкиной запасной ключ (неизвестно, насколько беседа с шефом затянется) и отправилась к начальству.
Семен Аристархович ждал меня в моем кабинете, то есть в кабинете Волкова, то есть даже не Волкова, потому как Гриня официально приставом еще не являлся, а в бывшем блохинском. Как-то так. Вопросы владения шефа не волновали нисколько, обосновался он в помещении до того по-хозяйски, что даже сделал мне замечание, что-де вошла без стука. Я обиделась, но браво отрапортовала:
— Надворный советник Попович по вашему приказанию прибыла!
Крестовский отодвинул поднос с ужином, будто мое появление отшибло аппетит. Давилов, стоящий подле стола с видом услужливого официанта, посмотрел на меня укоризненно.
— Позвольте доложить, — продолжала я, — о выполнении сыскарского задания…
— Сядьте, — перебил Семен Аристархович и кивнул регистратору. — Евсей Харитонович, будьте любезны прибрать.
— Чайку не желаете? — Давилов подхватил поднос.
Вот ведь подхалим, раньше меня так обихаживал, а теперь на другой объект переключился.
Крестовский чаю не пожелал, а меня о том даже не спросили. Дождавшись, пока за регистратором закроется дверь, шеф протянул ко мне через стол ладонь:
