4
Как, интересно, соединялся английский язык, который в то время считали неким баловством средней школы, с самой жизнью? Зачем? Кому и с кем на нем говорить? Какая май леди на нем ответит? С чем это умение соприкасается? С собственной героя нашего автора в то время жизнью в коммунальной квартире на сто человек? А может быть, этот английский, да и прагматический немецкий, были причудой педагогических институтов и атавизмом прежней дворянской культуры? Чуть что, и они в эмиграцию! Впрочем, немецкий до войны был перспективен: наши штабисты и летчики учились в Неметчине, а немцы у нас изучали, куда им бомбить в войну и как лучше именно бомбить чуждое им русское отечество. Прагматика всегда идет впереди всего, как знаменосец. Школьные отличники, зубрившие немецкий, удачно в войну переводили показания «языков» и пленных. Отличники с английским ненадолго с языком встретились на Эльбе и быстро расстались. Может быть, языки учат только для того, чтобы переводить данные о дислокации противника и наличии у него живой силы и техники? В бесшабашное коммунистическое время автора и его героя иностранный язык учили отличники, но они были, как правило, еврейскими детьми, а еврейские дети почти всегда отличники. Автор заметил, что во время движения немцев по России еще довольно долго потом преподавали немецкий, но этот язык для русских себя запятнал. Герой долго еще не мог его спокойно слышать; суховатый клекот соединялся в сознании героя со смертью.
Почему все-таки английский язык не был в свое время выучен единым махом, как это и положено? Сейчас автор тратит ежедневно целый час на роскошную книгу легендарной Натальи Александровны Бонк «Английский. Шаг за шагом» (956 страниц!), по которому английский выучила вся страна. Старческие причуды и страсть походить на Льва Толстого, который уже в преклонном возрасте начинал учить новогреческий? Но лучше всего продолжать по порядку, пропустив пока большой кусок бытования. Точная хронология — это не главное в мастерстве изображения. Куда-нибудь потом недостающее вставим.
Герою тогда было уже хорошо за тридцать, даже ближе к сорока. Определенно это было лучшее время и его, героя, и автора. Мы, конечно, можем много гундеть над брежневскими временами застоя, но не они ли заложили фундамент святого для отечественной экономики принципа нефтедобычи? А устройство нефтеторговли, которое позволяет нам скрипеть до сих пор? Самое главное, жизнь текла непринужденно и сытно, все были скромно и без особых отличий обуты и одеты, распределялись не самые плохие для тех времен автомашины (одно время российская «Волга» была самой продвинутой легковой автомашиной в мире), передовики получали квартиры в блочных или панельных домах. Душ и ванная комната, совмещенная с туалетом, перестали быть роскошью. Не существовало, правда, ипотеки, этого счастливого рабства наших и на всю оставшуюся жизнь дней. Стахановцам выдавались льготные путевки для поездок в Венгрию и Вьетнам. Редкие диссиденты, недовольные текущей жизнью и литературным процессом, под псевдонимами печатались в «Ардисе» или у Жоржа Нива в Париже. А у него (автора) тогда, после первого его развода, в освободившееся окно начинался очередной роман. Здесь, конечно, необходим комментарий автора о любви. Он не вполне уверен, что каждый роман на то и роман, что здесь обязательно должна быть любовная история. Это, сказал бы автор, простое, трафаретное решение. Что касается автора, то он прямо признается, что та женщина, ради которой только и стоило жить, просто когда-то сказала, указав подбородком на еще тогда совсем молодого автора: «За этого парня я выйду замуж». Но блаженство началось не с первой подушки. О, сколько должно пройти и через что надо было перешагнуть, чтобы при каждом слове одного вибрировала, от совпадения, душа другого. В том числе и развод. Но это уже после классического и неистребимого: «Я без тебя жить не могу!» Кажется, это откуда-то цитата?
