Мечтать-то мечтала, только не в этой жизни. Мне пока как-то рано в омут и даже на облака. Они что тут, все телепаты? Хорошо, что на мою защиту встал Иван.
— Я что же это, должен менять сестру на невесту? — возмутился он, явно не готовый к такому повороту.
Не уверена, понял ли брат, что разговаривает с родным дедом Василисы, но за меня он собирался драться, и я была ему за это благодарна.
А вот Левушка вновь меня удивил, и опять самым отвратительным образом. Да что же это за напасть? Сначала Никита, теперь Лель. Такими темпами в расцвете молодости станешь мужененавистницей! Ванечка и папа не в счет.
— Идет, — сказал Лева с такой паскудненькой улыбкой, что мои связки начали вибрировать для нового отчаянного вопля.
Меж тем Лева, не обращая внимания на негодующие взгляды Ивана и мое полуобморочное состояние, поправил мои волосы, перекидывая на грудь косу, по-хозяйски разгладил складки рубахи, раскрывая ворот.
— Только девка у нас красивая, — продолжал он тоном купца, расхваливающего товар. — Нам самим дорога. Давай уговор: если мы не разгадаем твои загадки, а ты разгадаешь наши — девка твоя. Если наоборот — пропустишь до Медного царства и дашь воды из своего озера.
— Ты с ума сошел? — не выдержав, сгреб друга за грудки Иван. — Да я лучше его в его же озере утоплю!
— Скорее он тебя утопит, — прошипел Лева. — Чем беситься попусту, включи смекалку да логику!
Хотя я стояла ни жива ни мертва, боясь даже пошевелиться, я смогла различить в движениях Леля кураж и злой задор игрока, поставившего все и отчаянно идущего по краю. Да ведь он блефует! И надо не обижаться, а постараться ему подыграть. Все-таки привычки местных обитателей он изучил лучше, чем мы.
И точно. Хотя Водяной выглядел грозно, за тысячелетия своей жизни дело он привык иметь в основном с деревенскими простаками. И нас таковыми, видимо, считал. Поэтому с плутоватой и почти что торжествующей улыбкой предоставил нам право загадывать первыми, чтобы сходу споткнуться на головоломке уровня детского сада: «Какая птица из яиц вылупляется, но яиц не несет».
— Птица-птица, — озадаченно булькал он, баламутя воду в озере хвостом.
Потом исторг нам под ноги целый фонтан вместе с головастиками и мальками, видимо, принесенными из водоемов нашего мира, и обиженно заявил:
— Это нечестно! Птицы — не мое хозяйство. Это вы Птичичу или Диву про пернатых тварей задавайте. А мне что-нибудь водяное или, в крайнем случае, болотное.
Но и вторая загадка тоже, в общем, совсем детская, оказалась ему не по силам. Когда я, словно на утреннике, посвященном окружающему миру, нараспев прочитала:
