— Выходи, Пантелей, я тебя обнаружил!
В комнате, которую Виктор Гай хотел оборудовать для себя, раздался дружный смех. Вышли Пантелей и человек шесть солдат и сержантов.
— Принимай работу, — уже серьезно сказал Пантелей, — и выставляй оценки.
Гай сразу направился в свою комнату. Пантелей загородил дверь.
— Начнем с прихожей. — Он щелкнул выключателем, и под потолком загорелась маленькая лампочка. Загорелась ярко и весело.
— Откуда электричество? — удивился Гай. Он знал, что электростанция в городе еще не восстановлена.
— Старый трофейный аккумулятор. Иссякнет — подзарядим.
— Черт с ним! Годится!
— А теперь твоя комната.
— Ого!.. — вырвалось у летчика, когда он открыл дверь.
Сквозь распахнутое окно ветер легонько покачивал длинную, до пола, занавеску из парашютного шелка. Направо за дверью — серый топчан, в левом углу этажерка с книгами, у окна — стол. С бутылками вина, стаканами, хлебом, консервными банками, колбасой.
— Это мы готовили к новоселью, но кто знал, что будешь именинником сегодня! А ты знаешь — нельзя оставлять на завтра то, что можно съесть сегодня. За стол, хлопцы! Мы, кажется, заработали.
— Спасибо! Мой долг перед вами неоплатный…
— Рассчитаемся на том свете угольками.
Только в двенадцатом часу Пантелей вместе с механиками уехал на попутной машине в полк. Гай остался ночевать в своей квартире.
Он плохо спал и проснулся рано. Распахнул окно. Над городом висела тишина. Лишь со стороны станции доносилось приглушенное полязгивание буферов.
Виктор Гай быстро оделся и, стараясь не шуметь, сбежал вниз.
Штаб полка, учебные классы, общежития, казармы, столовая — все это располагалось примерно в трех километрах от его квартиры. Пройтись пешком по утреннему городу — разве это не удовольствие?
— Сироту видел? — ответил вопросом на его приветствие дежурный по полку. — Вчера вечером он искал тебя. Просил, если появишься, чтобы к нему зашел.
Капитан Сирота жил в комнатушке рядом с канцелярией первой эскадрильи. Виктор Гай подошел к двери, послушал — если спит, будить не станет. Но Сирота уже не спал. На стук ответил бодро, будто именно сейчас ждал кого-то.
— Вот смотри, что я сделал из тумбочки, — сказал он таким тоном, словно они давно сидели возле этой тумбочки и вместе судили-рядили, что из нее можно сделать.
Он открыл дверцу и начал выдвигать, словно ящики письменного стола, один за другим фанерные планшеты с разнокалиберными гнездами. В каждом гнезде лежали значки и знаки, ордена и медали русской армии, немецкие кресты и нагрудные знаки. Планшеты располагались густой лесенкой, и Гаю показалось, что их в тумбочке десятка три.
