Три ролика магнитной ленты | страница 18
— А какая у вас работа? Наверно, очень интересная?
— Очень! Представьте: кругом тайга — на сотни километров! — и маленький поселочек из десяти рубленых домиков — это наша центральная база. Вокруг поселка бродят всякие хищные звери.
Голос Анатолия звучал ласково и немного снисходительно, как обычно говорят с детьми.
— Но на центральной базе мы бываем редко, все время ездим на изыскания.
— И зимой тоже?
— Да, и зимой. Морозы у нас бывают трескучие. Надеваем меховые шубы и шапки, — как у чукчей, знаете? — и отправляемся в тайгу.
Тоня в темноте плохо видела лицо Анатолия и его глаза, но ей казалось, что они смеялись.
— Не верите? Точно. Иногда по целой неделе кружит метель, носится поверху, завывает, словно стая волков, ломает деревья.
Тоня зябко повела плечами. Она молча слушала Анатолия и думала о людях, у которых такая трудная и интересная работа и они месяцами не видят не только кино, но, может быть, даже теплого угла. Живут в глуши — и им не страшно! И они, наверно, очень любят свою профессию…
— Да… — вздохнула Тоня. — А у меня совсем иначе. Родилась и жила в деревне, потом в городе. Никуда не ездила, ничего не видела.
Она с грустной улыбкой, с застенчивой искренностью, сама не зная зачем, рассказала о неудачной юношеской любви к Алексею.
Далеко за полночь, когда Тоня собралась идти домой, стал накрапывать дождик. Володины родные отговаривали ее, предлагали остаться ночевать.
— Тоня, голубушка, — говорила Володина мать, — останьтесь. Мы вам в отдельной комнате постелем.
— Да нет, что вы, право! Вы не беспокойтесь. Я ж совсем рядом живу.
— Но завтра непременно приходите. Мы за вами обязательно пришлем! — Мать многозначительно посмотрела на Анатолия.
Анатолий разыскал Тоне большой плащ с капюшоном и пошел проводить.
Они неторопливо шли тихими безлюдными улицами, по убегающей вперед блестящей полоске тротуара. Анатолий крепко держал Тоню под руку, и она доверчиво прижималась к нему. Ей было тепло и покойно. Какое-то неизведанное до этого радостное возбуждение не покидало ее.
Тоня шла молча, глядя себе под ноги, и ей ни о чем не хотелось думать.
— Я зайду к вам? — тихо спросил Анатолий, когда они вошли в подъезд дома.
И вдруг ей стало весело и захотелось сделать какую-нибудь глупость.
— Ко мне нельзя! — прошептала она. — У меня дома ревнивый муж.
Анатолий заключил в свои огромные ладони ее голову и стал торопливо целовать глаза, щеки, губы. И Тоня не вырывалась. Она смутно сознавала, что так, наверное, нехорошо, но у нее не было сил отстраниться.