Со следующей получки Люся подговаривалась уже к чему-нибудь другому, и Тоня снова давала деньги из «общей кассы». Себе она покупала вещи очень редко, и то самое необходимое.
Потом Люся перестала советоваться и покупала себе все, что вздумывалось. Почти всю зарплату тратила на наряды.
— Знаешь что, дорогая сестренка? — сказала однажды Тоня полушутливо-полусерьезно, но так, чтобы Люся поняла. — Нам не стало хватать денег.
— Почему?
— Ну, а как ты думаешь?
— Скажешь много покупаю? Нисколечко! Девчонки не по столько тратят!
— Может быть, им помогают папы и мамы?
— Не знаю! — Люся вспыхнула. — Я ведь тебе не запрещаю покупать все, что ты хочешь.
— А я ничего не покупаю, ты же видишь.
— Это твое дело. Но и мне не можешь запретить тратить получку так, как я хочу.
Тоня ничего не ответила, хотя ей было очень обидно. Поведение сестры начинало беспокоить. Люся стала эгоистичной.
Однажды она вернулась с гулянья во втором часу ночи, очень долго возилась в темноте, чертыхалась, потом включила свет. Тоня проснулась. Свет больно бил в глаза.
— Нельзя ли потише, Люся?
— Нельзя.
— И вообще, не мешало бы тебе возвращаться пораньше.
— Тебя завидки берут, да?! Я не маленькая, когда хочу, тогда и прихожу! — запальчиво ответила Люся.
Тоня пристально посмотрела на сестру.
— Ты ненормальная.
— Сама ненормальная!
Люся легла спать отдельно, на сундуке, подстелив под бок старое осеннее пальто и укрывшись шерстяной кофтой.
* * *
Ночи стали совсем короткие. Вечерняя зорька, не успев угаснуть, крадучись по-над горизонтом, перекочевывает на восток и зажигает новый день.
Тоня не спала почти всю ночь. Она очень много передумала — о прошлом, о настоящем, о будущем.
Вспоминала свое далекое детство, родное село; мать в простом деревенском платье, сидящую на невысоком тесовом крылечке, выскобленном до желтизны. В руках у нее быстро-быстро мелькают блестящие стальные спицы — вяжет носки, такие мягкие и теплые, что даже в самый лютый мороз в них не стынут ноги. А рядом возле крылечка еще совсем маленькая Люська. Она вытягивает ручонки с растопыренными пальчиками, бегает за козленком, привязанным за колышек, стараясь схватить его, а козленок убегает и тоненько верещит… Как это было давно!
И Люська уже выросла… Только очень легкомысленная. Мама всегда старалась, чтобы ей не стало трудно, чтобы не знала нужды…
Разве не ради этого в трудную годину Тоня уехала в большой город, где у нее не было не только родных, но даже знакомых? Да и город-то настоящий она увидела впервые в жизни.
