— Мне показалось, она хочет, просто Мокша ее не отпускает, — Тайка вздохнула.
— Эх, сглупила я, — Майя шлепнула ладонями по воде. — Надо было у него зеркальце волшебное на Марфу выменять. А второго такого нет.
И тут Тайку осенило:
— Слушай, а ты по дну Жуть-реки пошарь — мало ли чего завалялось? Не обязательно чудесное, можно просто красивое. Я была у Мокши в его надводной пещере — он словно сорока: любой хлам к себе тащит, лишь бы блестело.
— Хм… Подожди-ка меня здесь. — Мавка бесшумно ушла под воду.
Ее не было около получаса, и Тайка начала было беспокоиться, но когда она уже собралась покричать, Майя вернулась.
— Вот, смотри, — она протянула Тайке ложку.
Ух и красивая! Золотая, украшенная красными и синими самоцветами и с капелькой хрусталя на рукояти.
— Никогда такой не видела, — восхитилась Тайка. — Прямо царская!
— Может, и царская, — мавка пожала плечами. — Здесь уж точно таких не делают. Видать, по самому Непуть-ручью из дивьего края приплыла. Как думаешь, ему понравится?
— Уверена, что понравится, — Тайка спрятала ложку в карман куртки и застегнула его на молнию. — Ну, мне пора…
— Удачи, ведьма! Провожать тебя не пойду, не обессудь: сегодня виски ломит, значит, ливанет скоро. А тропинку ты и сама знаешь, — махнув рукой на прощанье, Майя нырнула под корягу.
Небо вскоре действительно затянуло тучами, начал накрапывать мелкий дождик. Оставалось утешаться мыслью, что дождь в дорогу — добрая примета.
* * *
Стоило Тайке пересечь границу Жуть-реки, перепрыгнув на другой берег, как она поняла: ее ждут. От ощущения чужого присутствия по спине пробежали мурашки, она резко обернулась и чуть не вскрикнула: за ее спиной, улыбаясь, стояла Марфа.
— Ну, здравствуй, ведьма. Не думала, что так скоро свидимся.
С их последней встречи болотница посерела лицом, будто бы ее присыпало пеплом. Желтые с оранжевым оттенком глаза смотрели устало, спина сгорбилась. Неважно, в общем, выглядела Марфа…
— Что у вас случилось?
Болотница зашикала, озираясь по сторонам:
— Тс-с-с, молчи, ни слова больше. А то услышат, тогда нам обеим несдобровать. Надень пока вот это, — она протянула сушеную жабью лапку на веревочке, — Мокша сам для тебя сделал.
Тайка приняла подарок и сразу же нацепила его на шею. Голова вдруг закружилась так, что пришлось прикрыть глаза, а когда она вновь подняла веки, болота изменились. Густая осока расступилась, мутные бочажки поголубели, будто бы в них отразилось небо, кочки выстроились ровной дорожкой, а грибы на корягах засияли, подсвечивая верный путь. Тайка сделала шаг. Другой. Корни и ветви сплетались в мудреные узоры под ее ногами и слегка покачивались, вместо затхлости запахло свежим травяным соком, кувшинки вынырнули из воды и раскрыли лепестки.
