В бабкиных записях о говорящих лисицах ничего не нашлось, Никифор тоже ни о чем таком не знал. Пришлось Тайке идти на поклон к Яромиру.
Она застала дивьего воина во дворе: тот как раз вышел помахать мечом. Похоже, не в первый раз, потому что крапива вокруг заброшенного дома была вытоптана и среди летнего разнотравья образовалась симпатичная лужайка. Полюбоваться, как Яромир тренируется, не вышло: он издалека заметил гостью и вложил меч в ножны.
— Здравствуй. Зачем пожаловала?
Тайка присела на пенек и рассказала, как они сходили по грибы (дивий воин выслушал ее с очень серьезным лицом), а потом сама выдала версию:
— Слушай, может, это лиса-оборотень?
— Таких не бывает, — Яромир поправил кожаный ремешок, которым подвязывал волосы, чтобы те не лезли в глаза.
— А вот и бывают! В Японии. Их называют кицунэ, я в книжке читала. Вдруг это приезжая лиса-туристка?
— Она говорила на японском?
— Нет.
— Тогда тут что-то другое… — между бровей дивьего воина залегла глубокая складка — признак задумчивости. — Я хочу увидеть ее. Покажешь мне лисью поляну?
— Ага. Когда пойдем?
— Прямо сейчас, чего откладывать?
Он свистнул Вьюжке и Джульетте, но Тайка покачала головой:
— Не надо. Лисы не любят собак. Если мы идем с миром, лучше не брать их с собой.
Яромир пусть нехотя, но согласился.
Лесная тропка кружила и водила. Пару раз свернув не туда, Тайка почуяла неладное и, припомнив заговор от бабки Таисьи, пошептала нужные слова. Дорожка будто бы прояснилась, туман рассеялся. Яромир одобрительно кивнул, но ничего не сказал. М-да, похвалы от него не дождешься, сплошные упреки. Ну и ладно, не больно-то и хотелось!
Совсем скоро показалась раздвоенная сосна с приметной ленточкой от Грини. Не до конца распрямившаяся густая трава еще хранила их утренний след: до лисьей полянки теперь было рукой подать.
Листья деревьев уже не сияли, как прежде: солнце ушло из этой части леса, но медоносными цветами пахло по-прежнему сладко. Тайка сунулась под елку, подняла разлапистую ветку.
— Вот, видишь! Она была тут, а теперь спряталась.
На земле виднелись четкие отпечатки лисьих лап.
Яромир, присев на корточки, потрогал след.
— От меня не спрячется.
Он шумно втянул носом воздух, будто принюхиваясь. В глазах загорелся азарт. Тайка тихо усмехнулась: порой и сам Яромир, так любящий собак, напоминал ей большого пса. Этакого волкодава.
— Мы не на охоте, — на всякий случай напомнила она. — Ты говорил, что хочешь увидеть ее, а не поймать.
