— Что? Где? Кого обдурить?
— Ага, — Тайка потерла ладони. — Ты-то мне и нужен.
У нее появился план.
* * *
Все складывалось как нельзя удачно: тетя Маша сама решила прилечь после обеда. Тайке оставалось только пошептать под дверью, чтобы та заснула покрепче, а потом они с Пушком вошли.
Лихо сидело поверх одеяла, склонившись к самому уху спящей женщины:
— Идешь ты, значица, над пропастью по узкому мостику без перил. Он кача-а-ается… — Его голос звучал монотонно, как скрипучее кресло-качалка. — Высоко-о-о. Страшно. Аленка отстает. Ох, сорвется, глупая…
Так вот, оказывается, как наводят кошмарные сны.
Коловерша перелетел с Тайкиного плеча на спинку кровати и негромко кашлянул:
— Кхм. Извините, что отвлекаю. Но ведь это вы лихо, да?
— Ну? — На него уставился белый глаз без зрачка.
— Настоящее? — Пушок округлил глаза. — Потрясно! Я так счастлив!
В его голосе звучало неприкрытое восхищение, и у лиха отвисла челюсть:
— Чего тебе надобно?
— Я столько о вас слышал! — Коловерша бочком перепрыгнул на одеяло. — Вы мой кумир. А можно автограф?
— Авто… что?
— Ой, только не говорите, что вы не подпишете мне открытку!
Тайка, притаившаяся в кресле с вязанием, старалась не фыркать, а Пушка уже несло:
— Нельзя так поступать с фанатами. Я так хочу быть похожим на вас. Тоже уметь — у-у-у — насылать кошмары, приносить неудачу, подстраивать каверзы. Как думаете, у меня получится?
— Ну, при должной сноровке… — Лихо приосанилось и заулыбалось во весь свой зубастый рот. — Не так-то просто своего человека найти, знаешь ли.
— И как же вам удалось? — Пушок смотрел глазами голодного котика. — Я слыхал, будто нельзя вот так просто взять и сесть кому-то на шею. Нужно, чтобы тебя наслали или что-то в этом роде…
— Верно, — лихо погладило тетю Машу корявой лапкой по плечу. — Глянь, какой чудный случай: Машка-дура сама на себя лихо накликала. Все ей было не так, не эдак. Дурные знаки повсюду видела, надежду потеряла, боялась всего на свете и ждала худшего. Так и стало.
— Но если она сама вас призвала, неужто прогнать не сможет?
Лихо расхохоталось:
— Ой, умора! Да как же она меня прогонит, ежели ее предчувствия оп-рав-да-лись? Еще больше за них цепляться станет. Так что, дружок, я теперь тут надолго.
— Здорово! — Пушок аж затанцевал, перебирая лапами. — А возьмете меня в ученики?
— Чо б не взять? Ты, я смотрю, парень бойкий, расторопный.
Лихо поднялось в рост. Оно стояло одной ногой на подушке, а второй попирало голову тети Маши. Еще бы шажок в сторону, и можно было бы накрыть его мешком. Тайка мысленно взмолилась: «Пушочек, миленький, ну давай, дожми эту гадину».
