— Мне Мокша точно не поверит. Умный слишком. И хитрый, как все болотники.
— Тогда решено. Я ведьма-хранительница, стало быть, мне и идти. Гриня, где живет этот ваш хозяин болот?
— Знамо где — в трясине, — леший нахмурился. — Ты уж там поосторожнее, ведьмушка.
— С ума сошли? Мою Таюшку-хозяюшку на верную погибель посылать! — Одинокий возглас Никифора потонул в одобрительном гуле.
— До границы я провожу, а дальше ты уж как-нибудь сама. — Мавка Майя накрыла ладонью Тайкину руку. — Никто из нас не ходит в Мокшины топи.
— Соберу-ка я пока даров. Малинки там, яблочек, — Пушок взмахнул крыльями и вылетел в раскрытое окно.
Даже не попытался напроситься за компанию. Вот тут-то Тайке стало по-настоящему страшно. Прежде коловерша от приключений не отлынивал, даже против оборотня готов был пойти, а тут вдруг струсил.
Но отступать было поздно: все Дивнозёрье надеялось только на нее.
Беспокойные гости разбрелись по домам, лесам, рекам и озерам; последней скрылась в садовых кустах кикимора Кира. А Яромир остался сидеть.
— Чего ждешь? — насупилась Тайка.
— А куда мне идти? — Дивий воин поправил плед на старом бабкином диванчике. — Лучше подожду тебя здесь.
— Нет уж! — Тайка топнула ногой. — Ты в заброшенном доме жил? Вот и живи себе дальше. Марьянка только рада будет.
— Тяжко мне с ней, — Яромир опустил глаза. — Болтает без умолку, спасу нет.
— Ничего, авось до смерти не уболтает.
Еще не хватало, чтобы этот дивий наглец тут распоряжался, пока ее не будет! Тот, впрочем, упорствовать не стал:
— Будь по-твоему, дивья царевна… А ты ведь сохранила перо из крыла моего симаргла?
— Ага, — нехотя призналась Тайка.
Перышко, оставшееся с той памятной ночи, она хранила под подушкой.
— Возьми его с собой, — велел Яромир. — Если попадешь в беду, брось на ветер и позови Вьюжку.
— Его зовут Вьюжка? Вот этого собакена здоровенного? — Тайка, не удержавшись, хихикнула, а дивий воин, покраснев, принялся оправдываться:
— Это Радмила придумала. Я вообще-то хотел Буяном назвать. Ума не приложу, почему ему не понравилось?
Провожали Тайку в путь, будто на войну. Пушок притащил корзинку с яблоками и ягодами, Никифор выдал фляжку со сбитнем в дорогу, а потом самолично проверил все обереги, поцокал языком и принес с чердака еще два — для пущей уверенности (один из них вообще-то был заговорен на удачу в рыбалке, но Тайка все равно взяла). Гриня вручил ей собственноручно вырезанную еловую палку с навершием из корня, чтобы сподручнее было по болотам ходить. Даже кикимора Кира поделилась пуховым платком, с которым никогда не расставалась: мол, ночи на болотах холодные, а сестрицы-трясовицы только того и ждут, чтобы на человека лихорадку напустить.
