— Слева по носу самолет! Высота 300 метров!
— Ишь, черт, как низко летит!.. — воскликнул кто-то из наблюдателей.
— Срочное погружение! — скомандовал вахтенный офицер, и подводная лодка быстро ушла под воду, успешно уклонясь от очередного фашистского самолета.
И так много раз. Частые ревуны, предвещающие начало очередного срочного погружения, стали обычным явлением, — погружались одной сменой.
— Надо пересмотреть маршруты переходов на Кавказ, — поделился я мыслями с комиссаром, и он поддержал меня в этом.
Жаркий солнечный день сменился ласковой южной ночью с яркими звездами. Нежной прохладой дышали эти ночи, принося нам огромное облегчение и снимая напряжение.
Близится полночь. Жизнь на подводной лодке затихает. Лишь вахтенный офицер и матросы его смены бодрствуют, неся ходовую вахту на боевых постах. Команда заметно устала от беспрерывных уклонений от самолетов противника.
Утром 6 июня мы пришли в Туапсе. Нас встретили офицеры штаба флота и базы. На стенке торгового порта виднелись штабеля новых грузов. Мы сразу же приступили к их погрузке. Все работы шли организованно и слаженно.
На следующий день, 7 июня, в 12 часов 30 минут мы покинули Туапсе, курс — на Севастополь.
И вновь мы зорко вглядывались в морскую штилевую даль и безоблачное небо. И вновь подвергались преследованию немецкой авиации. Теперь, изучив маршрут наших переходов, фашистские самолеты точно выходили на наш курс.
Все чаще и чаще нас стали атаковать торпедоносцы. Летая на небольшой высоте и почти сливаясь с горизонтом, они заходили в атаку, как правило, со стороны солнца, но наши сигнальщики и наблюдатели бдительно несли вахту. Не было случая, чтобы вражеские самолеты застали нас врасплох.
Несмотря на полный ход — 18 узлов, от нас не отставали стайки молодых дельфинов. Вылетая из воды, они поблескивали в лучах заходящего солнца изогнутыми спинками с остроконечными плавниками и снова ныряли в море, продолжая игривую погоню. На небольших ласковых волнах покачивались редкие важные чайки. За кормой разноцветными искорками сверкала полоса кильватерного следа. Берега Кавказа отступали все дальше и дальше, пока наконец не растворились в наступивших сумерках…
К вечеру 8 июня мы подошли к Севастополю. Пройдя минное поле, всплыли у 35-й береговой батареи.
Форсирование минного заграждения всегда испытывало волю всех членов экипажа, а в этих походах — особенно. Но все закончилось благополучно, и мы невредимыми вырвались из смертельных объятий коварного минного поля. Пройдя минное заграждение, мы пошли к берегу, над которым кружили самолеты.
