Фашистская авиация вновь преследовала нас, задерживая наше продвижение. Уклоняясь от самолета противника, мы погрузились. Подводная лодка оказалась «тяжела».
— Из уравнительной цистерны за борт, — последовала команда инженера-механика Шлопакова.
Отрепетовав приказание, командир отделения трюмных Быков включил главный осушительный насос и стал откачивать воду из уравнительной цистерны за борт. Через расчетное время он его остановил.
Александр Быков был ветераном нашего корабля. До службы на флоте он работал на железной дороге помощником машиниста. Он великолепно знал свою специальность и наряду с отчаянной смелостью отличался необыкновенным спокойствием и уравновешенностью. В боевой обстановке он четко выполнял служебные обязанности. Хороший человек с общительным и веселым характером, пользовался среди личного состава большим авторитетом и снискал заслуженную любовь товарищей. Когда он передавал приказания по трубам в другие отсеки, его басовитый голос вселял уверенность.
Во время бомбежки противолодочными кораблями противника он по-своему оценивал расстояние до разрыва глубинных бомб, приговаривая:
— Вот эта поближе разорвалась, черт побери… Эта подальше, эта еще дальше… Потерял нас фриц! Иди, иди, гад, несолоно хлебавши…
Много лет Александр Быков дружил с командиром отделения торпедистов Артемом Нероновым. Спальные койки у обоих располагались рядом в носовом отсеке, и во время отдыха они часто вели между собой дружеские разговоры.
— Ну, как у трюмачей дела, Саша? — обычно начинал Неронов.
Саша Быков снимал ботинки, присаживался на койку друга, не обижаясь на него за фамильярное обращение «трюмами» вместо «трюмные», и начинал рассказывать о своих подопечных Соколове и Балашове.
Быков был рассудителен и быстро располагал к себе товарищей. Их дружба с Нероновым, видимо, строилась на том, что Быков, разговорчивый и общительный, умел поддержать, дать дельный совет. Молчаливый Неронов всегда готов был выслушать друга, а этот дар присущ далеко не каждому.
Неронов застенчивый, улыбчивый, разговаривал тихо, никогда не повышал голос. Спокойствием и выдержкой он покорял торпедистов, благотворно влиял даже на неукротимого Костю Баранова.
Я направился в центральный пост — подошло время всплытия…
На всем переходе тучи ни разу не закрывали солнце, и оно ярко заливало все море. Вот и сейчас по голубому небу медленно двигались редкие перистые облака причудливой формы. Время от времени они обгоняли друг друга и сходились в белоснежные узоры. Но любоваться небесными картинами пришлось недолго.
