Холодный и пасмурный октябрьский вечер 1937 года окутывал Ленинград. Сквозь пелену мелкого, моросящего дождя едва просвечивали габаритные огни трамваев, автобусов и легковых машин. По Невскому, Лиговке и прилегающим улицам, сутулясь и поеживаясь, торопливо шагали редкие прохожие. Но на Московском вокзале, как всегда, было светло и оживленно. Большая группа лейтенантов — выпускников Высшего военно-морского краснознаменного училища имени М. В. Фрунзе шумно садилась в пассажирский поезд, шедший в Севастополь.
Во втором купе уютного мягкого вагона вместе со мной, моей женой Верой Васильевной и дочуркой Ирочкой ехал мой друг — Борис Васильевич Кудрявцев с женой Александрой Михайловной. Несмотря на ожидавшую нас неизвестность, настроение у всех было приподнятое, радостное. Позади четыре нелегких года в закрытом учебном заведении, и вот наконец — свобода, манящая романтикой флотская служба.
Мы никогда не были на юге и впервые спустились южнее Москвы. Под однообразный шум колес за окном мелькали незнакомые нам доселе города Тула, Орел, Курск, Харьков, Симферополь.
Мыс интересом разглядывали пробегающие мимо богатые украинские поля, белые мазанки, просторные степи и утопающие в живой еще зелени сады Крыма.
Время в пути пролетело быстро, мы не заметили, как подъехали к бывшей резиденции династии ханов Гиреев — Бахчисараю. Вот она — многострадальная земля, политая потом и кровью. В далекую старину здесь был невольничий базар, на котором турки и татары продавали захваченных ими русских и украинских пленниц. Позже, посетив Бахчисарай, я подробно обследовал ханский дворец, построенный в 1519 году Абдул-Сахал-Гиреем, полюбовался роскошными внутренними покоями с легкими, изящными галереями, садами и мраморными фонтанами, воспетыми Александром Сергеевичем Пушкиным.
После Бахчисарая мы проехали несколько тоннелей, и дорога, извиваясь, спустилась к Инкерману. Промелькнули остатки древней крепости, построенной в VI веке. В 1475 году ее, как и весь Крым, захватили турки и назвали ее на свой лад — Инкерман («ин» — пещера, «керман» — крепость).
Наконец наш поезд вырвался на живописный берег огромной Северной бухты. Во всем величии предстали перед нами корабли Черноморской эскадры: линейный корабль «Севастополь», легкие крейсера — «Красный Кавказ», «Красный Крым», «Червона Украина» и старейший крейсер Черноморского флота — «Коминтерн» (так назывался тогда знаменитый «Очаков», на котором лейтенант Шмидт поднял красный флаг в 1905 году).
