В первые месяцы войны между портами Румынии (Сулина, Констанца), Болгарии (Варна, Бургас) и Босфором морских перевозок почти не было, так как немцы пользовались в основном речными сообщениями по Дунаю. Кром» того, вражеские транспорты и плавучие средства беспрепятственно проходили по морю ночью, под прикрытием минных заграждений и береговых артиллерийских батарей.
Начиная с осени 1941 года, после захвата немцами Крымского полуострова (исключая Севастополь), интенсивность морских перевозок несколько возросла. Однако это по-прежнему были короткие морские сообщения, да и немецкие суда все так же прижимались к берегам мелководных районов, из-за чего были трудно уязвимы для подводных лодок. В связи с этим боевая деятельность наших подводных лодок на Черном море в первые месяцы войны оказалась не столь успешной, как нам бы того хотелось.
Но не подумайте, что я пытаюсь представить боевую деятельность подводных лодок на Черном море как безошибочную. Безусловно, ошибки были. В те памятные трудные дни и недели войны мы все учились воевать.
Уже в первых боевых походах мы поняли, что необходимо кардинально поменять режим вахты и серьезнее относиться к боевому расписанию.
Первый боевой поход прошел спокойно, потому что мы несли дозорную службу неподалеку от Феодосии. Ночью 16 июля мы всплыли и приступили к приборке корабля. Решили привести в порядок не только корабль, но и себя, для чего вся команда собралась выйти наверх умыться. Командир разрешил выходить на палубу по шесть человек. Подобное нововведение мы восприняли с укором, так как процесс умывания растянулся по времени и не все успевали привести себя в порядок. Тем не менее пришлось смириться.
С тех пор после каждого всплытия мы по шесть человек поднимались на кормовую палубу, заходили за боевую рубку[7], спускали комбинезоны до пояса и начинали умываться. Летняя ночь располагала к романтике и умиротворению, мы с радостью и удовольствием вдыхали свежий морской воздух, любовались тихим черноморским небом и как дети плескались в искрящейся ночной воде, когда терли друг другу спины. В это время Илларион Федотович Фартушный, заложив руки за спину, прохаживался по палубе и негромко нас поторапливал.
Боевая позиция во втором боевом походе согласно боевому приказу находилась между болгарскими мысами Шаблер (Шабла) и Калиакра. Точно в назначенное время мы пришли в положенное место и в вечерних сумерках всплыли в надводное положение. Вновь на корабле началась приборка, и первая партия из шести человек поднялась на кормовую палубу для умывания. Краснофлотцы расположились возле боевой рубки, а командир по-прежнему ходил взад и вперед, заложив руки за спину. Я в это время был вахтенным командиром и находился на мостике.
