Пока электрики устраняли неисправности, торпедные катера противника снова промчались невдалеке от подводной лодки, и новая серия взрывов, глубинных бомб потрясла безмолвное нептуново царство. Однако на этот раз, судя по количеству шумов, охотников прибавилось: теперь нас преследовали несколько катеров.
Очередная атака. Глубинные бомбы сначала рвутся с правого борта, разрывы все ближе, ближе, ближе… Кажется, вот-вот доберутся… Но нет — следующие разрывы продолжились с левого борта, и катера отдалились. В этот раз атака, к счастью, не причинила нам большого вреда…
Старший помощник Марголин оставался в центральном посту и отмечал на бумаге взрывы, чтобы можно было предположительно определить направление движения катеров, потом, когда, казалось, бомбежка ослабла, он вдруг оторвался от рисунков и с усмешкой обратился ко мне:
— Товарищ командир! А ведь неэффективно бомбит фриц!
Я был очень напряжен, внимательно прислушивался к звукам взрывов и поступающим докладам, и до меня не сразу дошел смысл его слов, а когда я понял, что он имел в виду, меня прямо в жар бросило, и я, не сдерживаясь в выражениях, вспылил:
— А что… — я добавил несколько непечатных выражений, — тебе нужно, чтобы было эффективно?!
— Да нет, товарищ командир, — стал оправдываться Марголин, — просто я усомнился в хваленой немецкой точности…
— Так вот, оставьте при себе свои сомнения, товарищ старший помощник, — отрезал я, и приструненный Марголин вернулся к своим записям.
А торпедные катера не прекращали охоту и рыскали во всех направлениях: они то сбрасывали глубинные бомбы, то стопорили ход — прослушивали глубину, затем снова догоняли нас и опять бомбили. Нам не оставалось ничего иного, как повернуть в сторону минного поля и попытаться оторваться у его кромки или на фарватере. Но в этот момент произошло непредвиденное…
Очередной разрыв бомбы так сильно встряхнул подводную лодку, что, помимо всего прочего, разбился гироскопический компас. С этого момента мы шли фактически вслепую, потому что, уклоняясь от катеров противника, так часто сменяли курс, что теперь совершенно не представляли, куда направляемся. Подводная лодка медленно продолжала движение, по-видимому, на юг — к минному полю. Создавшееся положение грозило катастрофой.
Командир штурманских электриков Михаил Рыжев без лишних вопросов приступил к поиску и устранению неисправности. Этот невысокого роста и плотного телосложения молодой боец говорил громко, а работал всегда усердно и решительно и был, что называется, само достоинство. Он знал себе цену и не без основания полагал, что штурман и другие командиры боевых частей также его уважают. С матросами он обращался с внушительной строгостью и был непримирим к тем, кто не проявлял должной любви к своей технике или оружию. Рыжев был первоклассным специалистом, отличавшимся педантизмом и безукоризненным знанием гироскопического компаса.
