К порту мы подошли под водой, за высокой стенкой мола виднелись лишь мачты вспомогательных судов, быстроходных десантных барж и буксиров. Видимо, в порту их собралось порядочно, но полностью классифицировать все не удавалось. Использовать перископ нужно было весьма осторожно: на зеркальной поверхности спокойного моря пенный бурлящий след виден издалека, поэтому каждый раз перед поднятием перископа приходилось замедлять ход. И погода — вот незадача! — стояла на удивление тихая, ясная, совершенно не соответствующая нашим планам.
Мы отошли мористее и в 60 кабельтовых от головы мола легли на грунт. Таким образом я решил точно удержать место подводной лодки перед стрельбой. Вместе с комиссаром, штурманом и минером мы еще раз проверили наши расчеты на стрельбу. Все как будто в порядке. Экипажу тем временем я дал возможность как следует отдохнуть.
Когда опустились вечерние сумерки, мы снялись с грунта и медленно подвсплыли на перископную глубину. Я поднял перископ и быстро осмотрел Ялтинскую бухту с портом, которые медленно накрывала ночь. Все было спокойно, мы могли всплыть в надводное положение.
— Артиллерийская тревога! — передал мой приказ по переговорным трубам командир отделения трюмных Быков.
Личный состав стремительно разбежался по боевым постам и командным пунктам. Артиллерийский расчет вместе с лейтенантом Егоровым собрался в боевой рубке, куда из центрального поста поднялся и я. Подводная лодка стремительно всплывала в позиционное положение.
Я сам отдраил рубочный люк и выскочил на ходовой мостик. Вслед за мной пулей вылетели лейтенант Егоров и сигнальщик Голев. Командир отделения артиллеристов Шепель и старший артиллерист Отченашенко вместе с другими матросами артиллерийского расчета опрометью кинулись к 100-миллиметровой пушке и выверенными движениями расчехлили орудие. Быстрота и четкость движений наших комендоров заслуживали всяческой похвалы.
Орудийные номера Котов и Перебойкин отдали походные талрепы, крепящие пушку к палубе, заряжающий Гунин открыл орудийный замок и вынул из казенника герметизирующую ствол орудия пробку. Наводчик Федор Мамцев и установщик прицела Беспалый развернули пушку в сторону Ялтинского порта. Лейтенант Егоров уточнил свои расчеты и еще раз проверил дистанцию до порта. За это время артрасчет закончил подготовку орудия, подносчики патронов Григорий Федорченко и Михаил Антропцев подали первый снаряд, и Семен Гунин ловко зарядил его в казенник. Командир орудия Иван Шепель, заняв позицию первого номера, взялся за спусковой шнур, а первый наводчик Мамцев приник к прицелу. В прозрачном окуляре на скрещении нитей Мамцев отчетливо видел мол Ялтинского порта и возвышающиеся над ним мачты малых кораблей и вспомогательных судов. Мамцев тронул штурвал, и нить прицела плавно опустилась на основание мола, где, скорее всего, и было скопление вражеских кораблей. От точности этой наводки зависел успех всей стрельбы. И Мамцев с этой ответственной задачей справился блестяще. Грянул первый выстрел…
