Скрывать, кто выкрал «Золотой Коку», благородный вор не собирался. Скоро весь Эдо, а потом и вся Япония будут восхищаться новым подвигом великого Тацумасы. И потешаться над Кровавой Макакой.
— Не хотите ли взять что-нибудь отсюда на память? — спросил Тацумаса у Рокусэна.
— Нет, благодарю вас. Мои правила этого не позволяют, — ответил мастер Кэндо.
— Тогда уходим. Ямабито, теперь первым пойдешь ты.
Человек-Гора обхватил мешок своими лапищами, поднял, прижал к груди, пукнул от натуги, понес.
Вот и вся операция, с разочарованием подумал Тацумаса. Примитив. Несколько ударов палкой, немного кряхтения, и в завершение — неэлегантный звук.
Оставалось надеяться, что автор будущей пьесы «Березовый Тацумаса и Золотой Коку» как-нибудь расцветит бедноватый сюжет своей фантазией.
Дальше всё происходило в точности, как предвидел Тацумаса.
Низменные вассалы «ночного сёгуна», конечно же, не сообщили своему господину о случившемся. Они просто разбежались кто куда, страшась наказания. Никто из охранников и слуг не решился доставить Сарухэю ужасную весть о похищении «Золотого Коку». Это ведь были не самураи и не последователи Китодо, а людишки без морали и чести, думающие только о спасении собственной никчемной шкуры.
Не спас свою жизнь один лишь Бисямон. Очухавшись, он полез на мостик, но не втиснулся между перил, проломил их, сверзся в море и потоп. Скорее всего «хатамото» торопился не к своему атаману, который в ярости срубил бы ему башку, а тоже хотел смыться. Тацумаса предположил, что в следующем рождении скверный толстяк родится какой-нибудь нечистой брюхатой тварью, притом, конечно, не на благословенной японской земле. Например, огромной речной свиньей кавабута[52] на далеком материке Афурика.
А болван Сарухэй тем временем гонялся за своим дурацким шелком. Пока невероятный слух об исчезновении «Золотого Коку» сам собой дойдет до гор Нагано, да пока Кровавая Макака доберется до Эдо, пройдет самое меньшее дня три.
Мастер намеревался использовать это время с толком.
На исходе великой ночи, уже дома, сидя перед золотым трофеем, глава школы и старший ученик обсудили дальнейшее. В главном они сходились: сейчас надо будет затаиться и подождать, пока в банде все переубивают друг друга. Данкити считал, что это случится в течение месяца, а учитель, лучше знавший человеческую породу, полагал, что «Обезьянья рука» не продержится и двух недель.
В любом случае всем ученикам будет приказано исчезнуть, «Золотой Коку» следует хорошенько спрятать, а Тацумаса с женой и ребенком на время скроются в надежном месте.
