Единственным?
— Где этот чертов дом?! — почти выкрикнул я, заставив остальных шарахнуться в стороны, изумленно уставившись на меня. — Он же был где-то здесь!
— Ты никак белены обожрался, дорогой, — холодно поинтересовалась Вера, поправляя платье, собравшееся складками на бедрах, ее очередной эксклюзив из турецкой или тайваньской Франции. — Хочешь, чтобы мы обосрались?
— Нет, ну правда, где? — выдохнула Маргарита и притихла.
Я повел фонарем, но не обнаружил ничего, кроме деревьев, кустов и высокой травы. Бред какой-то. Именно здесь десяток минут назад светилось крошечное окошко и тускло блестел металл ограды. Ничего. И следов не осталось. Уцелела лишь дорога.
— Глючило нас или как? — Сергей даже не пытался сопротивляться, когда его жена повисла на нем. — Но не всех же сразу? Я, правда, слышал, такое бывает…
— Пошли отсюда! — едва не взвизгнула Вера и потащила меня за руку. — Быстрее пошли. Нужно выбираться из этого проклятущего места.
Выбираться? Но если и домик, и его бородатый хозяин были всего лишь галлюцинацией — наваждением, то чего стоит указание идти прямо, до развилки? Похоже, задница, в которую мы угодили, стремительно увеличивала свою глубину. Мы черт знает где, без машины, без связи, посреди этой странной ночи.
Впрочем, полкилометра — не такое уж большое расстояние, скоро станет понятно, насколько мы утратили связь с реальностью.
Внезапно поднявшийся ветер застал нас врасплох, напугав разбойничьим свистом и гулким треском ветвей. Я посветил на деревья. Сухие… Один сухостой. И кусты тоже напоминают скелеты каких-то крошечных животных, умерших в незапамятные времена. Даже трава под ногами с треском ломалась, стоило наступить на ее высохшие стебли. Все больше начинало мерещиться, будто окружающее — необыкновенно правдоподобный сон. В реальной жизни такого просто не может быть.
— Развилка! — радостно вскрикнул Серега, и его возглас, казалось, отразился от незримого купола, закрывшего небеса с их непроглядными облаками.
Голос товарища начал блуждать вокруг нас, словно его на разные лады повторяли мириады незримых созданий, скрывающихся от нас во тьме жуткой ночи.
Я не выдержал и достал из кармана пистолет. Оружие, пусть и пневматическое, придало мне уверенности, и я прижал к себе дрожащую Веру. Где-то рядом жалобно всхлипывала Маргарита и глухо матерился нервно озирающийся Сергей. Нет, это был не сон, а настоящий кошмар.
Однако стоило нам выбраться на перекресток, замеченный товарищем, и все звуки разом смолкли. Ветер вновь утих, и наступила тишина. Затаив дыхание, мы стояли, прижавшись друг к другу, пытаясь переварить произошедшее. Переваривалось не слишком хорошо.
