— Это у тебя, видимо, на почве работы, — предположил я, вспомнив, что моя собеседница работает бухгалтером в строительной фирме, — после трудового дня неизменно возникает желание прикончить пару-тройку особенно любимых сослуживцев.
— И не только, — махнула она узкой ладошкой. — Вокруг так много хороших, милых людей, обожающих делать пакости.
— Есть такое дело, но вообще-то, глядя на тебя, скорее представишь тебя за просмотром чего-то романтического, с принцами на белых конях, ну или, как вариант, с нежными вампирчиками.
— Нежными? Мне больше нравятся вот такие… — Она повернулась ко мне и, подняв руки со скрюченными пальцами, открыла рот, полный ровных ослепительно-белых зубов: — У-у-у! Страшно?
— Аж уписался. Ну, думаю, если как следует потренироваться, то парочку хомячков ты запросто напугаешь до икоты.
— Ах ты, засранец! — ткнула она меня кулаком и вдруг посерьезнела: — Почему мы с тобой раньше никогда не разговаривали? Потому что я такая — никакая?
Интересно, она думает, я ей правду скажу? Но, вообще-то, собеседник она действительно очень неплохой. Намного, кстати, лучше моего товарища. А если к ней притерпеться, то и на мордаху — ничего. Не Вера, естественно, но и не ужас-ужас.
— О чем с тобой говорить, — отмахнулся я, решив свести все к шутке. — Ты ведь наверняка даже не знаешь, как «Спартак» последний раз сыграл.
— А ты сам-то знаешь? — Она громко рассмеялась и тут же зажала рот: — Ой! Сергей говорил, ты футболом не интересуешься. Вроде как — книгами.
— Угу. — Меня несколько смущала затронутая тема. — Причем их тематика несколько связана с твоим любимым жанром, это — романтики: Шелли, Гофман, По, ну и еще целая куча других.
— Ух ты! — покачала она головой. — А у меня вот терпения никогда не хватало. Я вообще читаю чуть ли не по слогам. Когда с Родионом встречались, он мне все сам читал, у него так хорошо получалось, особенно стихи.
За спиной послышалось хлопанье крыльев, и я обернулся: птица, то ли удравшая от меня, то ли очень похожая на нее, опустилась на дерево, под которым дрыхли наши благоверные, и уставилась на меня сияющими желтыми плошками.
— Эй ты, — сказал я, и пернатое выдало в ответ целую тираду странных звуков, напоминающих человеческую речь.
Похоже, именно это я и слышал, когда шел через дорогу.
— Не трогай его, — дернула меня за рукав рубашки Рита. — Ты же видишь — ругается.
Мы посмеялись. Странное дело, давно я не чувствовал себя так хорошо и спокойно, как сидя на обочине дороги, ведущей хрен пойми куда, рядом с душевной дурнушкой, так заразительно хохочущей в звенящей ночи.
