— Родион, — начало далось ей крайне нелегко, — был такой же, как я — тихий, скромный и нежный. Иногда мы с ним часами просто сидели и молчали: слова были не нужны, мы хорошо общались и без них. А Сергей тогда был симпатичным бойким парнем, которому ничего не стоило убрать с дороги настолько никчемного соперника. — Она помолчала, и вдруг ее лицо исказила судорога омерзения. — Но, думаю, дело было совсем не в этом. Ты же знаешь теорию альф и омег?
Я кивнул, криво ухмыльнувшись: меня всегда раздражало навязчивое желание во всем строить четкие теории и подгонять всех под одну гребенку.
— Вот ты, например, типичный альфа, ну или около того, — махнула она рукой. — Женщины это хорошо чувствуют. А Сергей даже не бета, так, гамма какая-то, которой очень хочется доминировать. А над кем это лучше всего делать? Думаешь, я не знаю, как меня называют за глаза? Овцой, курицей, а то и похуже. Лучшей кандидатуры и не найти. Вот и отбил подходящее… А сегодня, когда меня ударило, честно говоря, я решила, все, конец. И тут вспомнилась вся моя жизнь, и такая тоска взяла. Подумать: и сама — ничтожество, и муж — пустое место. Детей нет, потому что муж все хотел пожить для себя. Умру — и что от меня останется? Ничего.
Ее голос становился все звонче, пока я не сообразил, к чему все пришло: Рита опустила лицо в ладони и плакала, подрагивая всем своим худеньким телом. Я подсел ближе и обнял ее за плечи, ощущая короткие судороги рыданий. Вот хренотень! А я-то думал — моя жизнь не задалась.
— Так разводись, — тихо сказал я и погладил ее по голове. — Найди этого, своего Родиона, выходи замуж и нарожай ему детишек. Еще не поздно, ты молодая баба…
— Поздно, — тяжело вздохнула она, — Родион после моей свадьбы спился и умер. Да и Сергей вряд ли отпустит меня.
— А сама? Никак?
Рита внезапно замерла, будто ее посетило откровение, а потом подняла на меня задумчивые глаза. Лицо ее блестело от слез, но в нем проявилась некая внутренняя глубина, словно беспозвоночное вдруг обрело хребет.
— Может, ты и прав, — сказала она и вдруг чмокнула меня в щеку. Абсолютно нечувственный поцелуй, но с примесью странной свежести и цветочных ароматов. — Большое спасибо. Давай еще поговорим, только не о личной жизни, меня и без того от нее тошнит.
Поговорили о кино. Как ни странно, но эта запуганная мышка больше всего на свете обожала фильмы ужасов. В частности, производства небезызвестной фирмы Трома. Тихо хихикая, Рита рассказала, как по ночам, когда Сергей уже вовсю храпел в соседней комнате, она садилась почти вплотную к плазменной панели и включала нечто эдакое, с мясокровищей.
