Спасло детей практически чудо: быстрое течение, минуя очередной лихой поворот русла, вынесло их на пологую отмель, где обычно поили лошадей. Берег тут плавно уходил в воду, да и как это часто бывало в дневные часы, возле воды дежурил пастух, присматривающий за жеребятами. Именно он услышал отчаянные детские крики и вытащил двух испуганных, замерзших, перемазанных тиной сорванцов на берег.
Старший из братьев тогда отделался лишь испугом, а вот младший успел наглотаться холодной воды и месяц проболел дома, тяжело кашляя и метаясь в горячке. Ликиту досталось так, как никогда раньше. Оказалось, что его детская забава чуть не сгубила две жизни.
Сидя ночами возле детской кровати, Ликит передумал тогда множество мыслей, совсем не лестных для себя. Но малыш все-таки пошел на поправку, и тяжелый, удушающий страх неизбежного стал отступать.
Детские слезы высыхают быстро, а обиды и переживания ранней юности стираются новыми впечатлениями и открытиями. Ликит рос, учился, и вскоре стал одним из самых ловких ребят в округе. Затем грянула война, и его семья перебралась южнее, спасаясь от набегов кочевников. А потом двоюродный дядя, больше годившийся ему в деды, пригласил его к себе в Гилон.
Нет большей чести для юноши, чем служить под началом такого знаменитого воина. И Ликит старался изо всех сил. Голова его была полна мечтаний о том, как именно он, племянник прославленного Лонхата, однажды поведет в бой всадников и вернет хольдингам былую славу. Поэтому когда дядя объявил о своем отъезде, Ликит тут же стал напрашиваться с ним.
Во-первых, он рвался доказать себе и окружающим, что стал хорошим воином. А во-вторых, ему отчаянно хотелось путешествий, приключений и открытий. Отчего-то Ликит решил для себя, что именно там, в чужих краях, далеко от дома, он стяжает славу, равную славе героев древности. И тогда, возможно, в один прекрасный день его имя будет навсегда вписано в историю народа Хольда. Лонхат некоторое время колебался, прежде чем дать свое согласие, но все же уступил.
Путь в дальний и неведомый Кинна-Тиате погрузила Ликита в глубокую задумчивость. С одной стороны, он был разочарован тем, что в первые же дни не нашлось весомого повода продемонстрировать взрослым, каким мужественным и храбрым он стал. С другой, когда леса остались позади и отряд приблизился к южным границам Миаты, подросток отчетливо осознал - подобных чудес ему видеть еще не приходилось.
С жадностью, свойственной только юнцам и мечтателям, Ликит впитывал все, что видел вокруг: дивные пейзажи, чужую речь, непонятные обычаи, даже то, как двигаются, тренируются и ведут себя эти странные воины в черном и синем.
