Возбуждение патриотически настроенной известиями с Балкан толпы воодушевило и наших общественных деятелей: лишенный кафедры распущенной на летние каникулы Государственной думы председатель ее М. В. Родзянко устроил летучий митинг у подъезда дома сербского посланника; стоя на извозчике, он, за отсутствием думской аудитории, изливал свои чувства перед уличной толпой.
Император Вильгельм. Разгром здания германского посольства. Прием английского посла.
Император Вильгельм обратился к бельгийскому королю с письмом, в котором заверял его, что нейтралитет Бельгии им ни в коем случае нарушен не будет; а через несколько дней бельгийскому королю было Германией сделано предложение пропустить войска через бельгийскую территорию с обещанием, в случае согласия, заключить выгодный для Бельгии договор.
Так как предложение это было отвергнуто, германские войска вступили на ее территорию, что понудило Бельгию объявить Германии войну. За три дня до этого, с балкона Шлосса, перед бронзовыми конями работы русского скульптора Клодта (подарок императора Николая Павловича) император Вильгельм старался в пространной речи изъяснить собравшейся у Лустгартена уличной толпе причины возникновения войны. Император, между прочим, говорил: «Враги нас кругом обманывают. Мы уничтожим врага и вложим меч, который я вынужден вынуть...» На нашего государя это выступление императора Вильгельма перед улицей произвело настолько неприятное впечатление, что он не раз высказывал свое глубокое возмущение поведением германского императора.
Накануне объявления нам войны германский посол граф Пурталес при посещении в Петергофе министра двора графа Фредерикса выставлял одним из мотивов необходимости для России подчиниться указаниям Берлина то обстоятельство, что в момент выступления мобилизованных войск в России может вспыхнуть революция, признаками которой, по словам посла, служили забастовки, в те дни происходившие на многих крупных фабриках и заводах Петербурга. Упорно циркулировали слухи, будто бы деньги на забастовочное движение широко лились из «Дойче банк».
Этим обстоятельством многие объясняли осведомленность графа Пурталеса в деле настроения рабочих масс. Но в этот раз, несмотря на революционное настроение наших прогрессивных кругов общества, прилив немецкого золота не дал ожидаемых результатов.
Можно было думать, что патриотизм в народе еще был силен: все немецкое усердно изгонялось, даже произошло казавшееся необходимым переименование Санкт-Петербурга в Петроград благодаря настоянию перед Его Величеством статс-секретаря A.B. Кривошеина. В действительности же, так как всякая война ложится тяжелым бременем главным образом на народ, это обстоятельство было и на этот раз учтено сеятелями смуты, которым было на руку возбуждение военного патриотизма.
