. Сначала группа вернула Аарона Буркхарда, но когда он сел за руль машины Курта в нетрезвом виде и был задержан, они снова выставили объявление о поиске барабанщика. Когда их поиски увенчались успехом, Курт написал письмо Фостеру: «Мы считаем, что группа должна репетировать по крайней мере пять раз в неделю, если, конечно, вообще хочет чего-нибудь достичь… Вместо того чтобы врать тебе, что мы распались, или и дальше продолжать в том же духе, мы должны признаться, что у нас есть другой барабанщик. Его зовут Чэд… и он может репетировать каждый вечер.
А самое главное – мы с ним поладили. Давай посмотрим правде в глаза, ты из совершенно иной культуры. И мы чувствуем себя очень дерьмово, потому что у нас не хватает смелости сказать тебе об этом лично, ведь мы не знаем, насколько сильно ты разозлишься». Очевидно, Курту не хватило смелости и отправить это письмо: оно так и осталось у него. Фостер, конечно, не принадлежал к «совершенно иной культуре» – он принадлежал к той же культуре, однако Курт стремился уйти от прошлого. Фостер понял, что его уволили, когда увидел в Rocket объявление о предстоящем концерте Nirvana.
Курт и Крист нашли Чэда Ченнинга на шоу в Community World Theater. «На Курте были такие большие туфли на высоком каблуке и широкие синие блестящие стильные брюки», – вспоминал Чэд. Курту и Кристу приглянулись гигантские барабаны North Чэда – это была самая большая ударная установка, которую они когда-либо видели, и Чэд казался карликом – при росте пять футов шесть дюймов и с длинными волосами он немного походил на эльфа. Прямота не была сильной стороной Курта: вместо того чтобы попросить Чэда присоединиться к группе, он просто продолжал приглашать его в качестве барабанщика на репетиции, пока не стало очевидно, что он – член группы.
После одной из таких репетиций, которые теперь проходили в Абердине, в помещении над парикмахерской матери Криста, чтобы иметь возможность играть всю ночь, ветераны Nirvana решили показать своему новому барабанщику местные виды. Чэд был родом с острова Бейнбридж и до прихода в Nirvana никогда не бывал в Абердине. Экскурсия была потрясением, особенно район, в котором вырос Курт. «Это было все равно что шагнуть в южную часть Бронкса, – вспоминал Чэд. – Я подумал про себя: “Вот дерьмо”. Все было очень плохо. Это, наверное, самый бедный район во всем Вашингтоне. Внезапно ты оказываешься в трущобах».
Чэд был более впечатлен, когда они проезжали мимо готически выглядевшей Уэзервакс. Они также показали барабанщику пятиэтажный заброшенный Финч Билдинг; Курт сказал, что когда был подростком, то принимал там наркотики, хотя это можно было сказать о многих местах Абердина. Они указали на старый секонд-хенд-магазин Dils, где рядом с двадцатифутовой бензопилой стоял стеллаж с альбомами по 25 центов. Они пошли выпить пива в таверну Poorhouse, где Крист, казалось, знал всех. «Это был город деревенщин, – заметил Чэд. – Там было полно чуваков со “Скоалом”
