и в качестве промышленного художника), единственным, у кого, казалось, было время для группы, был Курт. Он написал Кристу письмо, чтобы уговорить его вернуться в группу. «Это было забавно, как в рекламе, – вспоминал Крист. – Курт писал: «Давай присоединяйся к группе. Никаких обязательств. Никаких обязанностей (ну, так, кое-какие)». Поэтому я позвонил ему и сказал: «Да, давай сделаем это снова». Мы построили репетиционную точку в подвале нашего дома. Мы ездили по стройплощадкам, собирали всякие строительные отходы и строили его из старых досок размером два на четыре дюйма и старых ковров». Курт и Крист были друзьями в течение некоторого времени, но это повторное становление группы укрепит их отношения на более глубоком уровне. Хотя ни один из них особо не умел говорить о своих чувствах, им удалось создать братские узы, казавшиеся сильнее, чем все другие отношения в их жизни.
Решив проблему с точкой для репетиций в Такоме, в конце 1987 года они снова столкнулись с проблемой барабанщика, которая будет преследовать их в течение следующих четырех лет. Буркхард по-прежнему жил в Грейс-Харбор, и, получив новую работу помощника управляющего в «Бургер Кинг» в Абердине, он больше не мог играть с ними. В связи с этим Курт разместил объявление «Ищем музыканта» в октябрьском номере журнала Rocket за 1987 год: «ТРЕБУЕТСЯ СЕРЬЕЗНЫЙ УДАРНИК. Ориентация на андеграунд, Black Flag, Melvins, Zeppelin, Scratch Acid, Этель Мерман. Универсальный, как черт. Курдт 352—0992». Среди тех, кто откликнулся на объявление, не было никого стоящего, поэтому к декабрю Курт и Крист стали репетировать с Дэйлом Кровером, который вернулся из Калифорнии, и начали говорить о записи демо. В 1987 году у Курта были десятки песен, и он страстно желал их записать. Курт увидел рекламу Reciprocal, студии, которая брала всего 20 долларов в час за запись, и заказал январскую сессию с перспективным продюсером Джеком Эндино. Эндино понятия не имел, кто такой Курт, и внес его в свое расписание как «Курта Ковейна».
23 января 1988 года друг Новоселича отвез группу и все их оборудование в Сиэтл в крытом гонтом доме на колесах, отапливаемом дровяной печью. Он был похож на захолустную лачугу, поставленную на пикап. Въезжая в большой город, они выглядели как «Беверли Хиллбиллис»[84] с дровяным дымом, выходящим из задней части фургона. Их грузовик был настолько перегружен, что задевал все ухабы на дороге.
Вместе с Эндино компанией руководил Крис Ханзек. Mud-honey, Soundgarden и Mother Love Bone – все они работали там, и к 1988 году о них уже ходили легенды. Сама студия занимала всего 900 квадратных футов
