У Джима и его жены была маленькая дочка, и из-за довольно скромных размеров жилплощади они вскоре попросили Курта уехать. После этого Курт жил у братьев и сестер Венди. «Курт передавался от родственника к родственнику», – вспоминал Джим. Он был типичным безнадзорным ребенком. Курт ладил со своими дядями и тетями лучше, чем с родителями, но проблемы отсутствия авторитета преследовали его. Его дяди и тети были менее строгими, но в более спокойных семьях было меньше попыток структурировать семейное единство. У его родственников были свои собственные проблемы и трудности – для него не было места ни в физическом, ни в эмоциональном плане, и Курт это знал.
Он провел несколько месяцев со своим дядей Чаком, где начал брать уроки игры на гитаре. Чак играл в группе с парнем по имени Уоррен Мейсон, одним из самых горячих гитаристов в гавани. Всякий раз, когда они репетировали в доме Чака, – на этих репетициях всегда были наркотики и бутылка «Джека Дэниелса», – Курт наблюдал из-за угла, глядя на Уоррена, словно голодающий на сэндвич с фрикадельками. Однажды Чак спросил Уоррена, не хочет ли тот научить мальчика игре на гитаре, и Курт начал свое официальное музыкальное образование.
Когда Курт рассказывал эту историю, то говорил, что взял всего один или два урока и за это короткое время научился всему, что ему нужно было знать. Но Уоррен вспоминал, что обучение растянулось на несколько месяцев, а Курт был серьезным студентом, который пытался быть максимально старательным. Первое, с чем пришлось столкнуться Уоррену, была гитара Курта. Она больше подходила для демонстрации в школе, чем для игры. Уоррен нашел Курту Ibanez за 125 долларов. Сами уроки стоили 5 долларов за полчаса. Уоррен задал Курту вопрос, который задавал всем своим молодым студентам: «Какие песни ты хочешь выучить?» «Stairway to Heaven», – ответил Курт. Он уже умел играть грубую версию Louie, Louie. Они работали над Stairway, а затем перешли к Back in Black группы AC/DC. Уроки закончились, когда плохие оценки заставили его дядю пересмотреть послеобеденный досуг Курта.
Два месяца своего второго года обучения Курт продолжал ходить в школу в Монте, но затем перевелся в абердинскую старшую школу Уэзервакс. Это была та же самая школа, которую окончили его мать и отец, но, несмотря на семейные корни и близость к дому матери – всего в десяти кварталах, – Курт был там чужаком. Построенная в 1906 году, Уэзервакс простиралась на три городских квартала с пятью отдельными зданиями, и в классе Курта было 30 учеников – в три раза больше, чем в Монте. В Абердине Курт очутился в школе с четырьмя фракциями – травокуры, спортсмены, выпускники дорогих частных подготовительных школ и ботаники – и поначалу не вписывался ни в одну из них. «Абердин был полон группировок, – заметил Рик Миллер, еще один мальчик из Монте, перешедший в Уэзервакс. – Никто из нас по-настоящему никого не знал. Даже если бы Абердин был Хиксвиллом по сравнению с Сиэтлом, он все равно был бы на шаг вперед от Монте. Мы никогда не могли понять, куда вписываемся». Смена школы на втором курсе была бы трудной даже для большинства хорошо приспособленных подростков; для Курта она была мучительной.
