– Да, в своем. Но посмотрите на него. Он прекрасен. Вы же помните, каким был ее мир раньше?
Я помнила. Слишком хорошо помнила. Я сама в своих кошмарах часто возвращалась в тот горящий дом.
– Вы хотите сказать, что, если я ее заберу, кошмары вернутся?
– Я уверена в этом. Ее нельзя забирать. Если бы мы могли попробовать новое лечение…
– Если бы… – печально вздохнула я.
О новой методике, рассчитанной почти на год, я слышала уже несколько раз. Но сейчас я даже не была уверена, что моих денег хватит просто на год содержания в лечебнице.
– Не забирайте ее, мисс… – тихо попросила лекарь, и я поняла, что действительно не сделаю этого.
Благополучие Янины превыше моего. Только вот очень скоро у меня закончатся деньги. А вряд ли зарплата прачки или еще кого-то, куда меня могут взять, окупит лечение. По сути, ни одна из доступных мне работ не принесет и половины того дохода, который я получала, танцуя для ониксов. Мне все равно, как буду жить я сама. Но деньги нужны для того, чтобы вместо кричащих, горящих заживо родителей и брата моя младшая сестра видела радугу и летающих с цветка на цветок бабочек. Именно ради нее я должна найти выход.
– Подумаю… – пообещала я. – Месяца на три у меня еще есть деньги, а потом… – К горлу подкатил ком, но я взяла себя в руки и продолжила: – А потом будет видно. Возможно, я найду выход. Ну а если нет…
– Если даже нет, – подхватила лекарь, – у нас с вами в запасе три месяца. А это лучше, чем ничего. Я оставлю вас здесь. Поразмышляйте, понаблюдайте за Яниной и потом скажите мне, что решили.
– Хорошо.
Я кивнула, прекрасно понимая, каким будет ответ. Я перестану есть сама, но продержу сестру в лечебнице как можно дольше, лишь бы лечение приносило пользу.
Лекарь на секунду сжала мое плечо, выказывая поддержку, и бесшумно удалилась. А я прижалась лбом к холодному стеклу. Почему же так сложно? Пять лет я боролась с болезнью сестры, и как только лечение начало приносить первые плоды, все летит под откос.
Сейчас светло-рыжая девочка в чистеньком накрахмаленном платье сидела под яблоней и грызла яблоко. На ее плечо опустилась огромная бабочка, и девочка весело смеялась, когда усики щекотали ее щеку. Создавалось впечатление, что они общаются. Даже в иллюзиях Янины не было людей. Она предпочитала бабочек или маленьких фей. Я заходила редко. С одной стороны, она была рада меня видеть, но с другой… Я сильно походила на мать, и каждое мое появление возвращало Янину в кошмар. Сегодня я не рискнула нарушить ее хрупкий идеальный мир своим появлением.
