Как именно всe произошло, понять по Профферовым недомолвкам сложно. Представим, что это было примерно так. В некоем пабе «У Ника» Карл получил «первое впечатление» от Линди-Лондон под песню Hello, Hello, которая принадлежала популярной тогда рок-группе из Сан-Франциско Sopwith Camel (по имени британского самолета фирмы Sopwith, прозванного «верблюдом»). В январе 1967 года их хит Hello, Hello достиг 26-го места в американских чартах и, по всей видимости, звучал повсеместно. Ну а остальное случилось, как у многих других преподавателей и аспиранток. Не потому ли здесь указан номер кабинета Карла? Немного сбивает с толку, правда, привязка «экстатического описания» первой ночи Гумберта и Лолиты именно «к сцене в пабе Ника». Но не всe ли нам равно?
В том же письме Набокову Проффер отмечает дизайнерские дарования своей жены, которые затем найдут применение в производстве книг «Ардиса»: «Моя жена придумала картинку для обложки, которую редактор использовать отказался: хорошенькая узкобедрая девочка в черном бикини, читающая журнал про кино, а за спиной у нее пара огромных роскошных крыльев, скопированных с фотографиии в книге «Память, говори». «Мы не «Гроув-пресс» — сказал редактор, натягивая запачканные чернилами белые перчатки. Небольшое насекомое-мутант в правом верхнем углу — вот всe, что осталось от той картинки»[96].
Надо отметить, что Набоков полностью проигнорировал пассаж про «подружку», ее Сопвита и прочее, ограничившись церемонным и весьма ироничным в этом контексте комплиментом: «Большое спасибо за оба экземпляра Вашей элегантной книги с умело стилизованными бабочками». Далее следовал лист деловитых замечаний и неожиданно сентиментальная подпись: «Пожалуйста, дайте мне знать, если захотите использовать эти исправления… Это согреет сердце старого Болдинского баронета»[97]. Вероятно, лишь необычное для их переписки напоминание о возрасте выдает некоторое, весьма легкое, сочувствие престарелого писателя к сексуально-матримониальным успехам своего юного друга.
Женская версия истории знакомства выглядит иначе. Эллендея — к тому времени аспирантка университета Индианы — вспоминает: «Он никогда не был моим профессором, что плохо, потому что он преподавал Пушкина и Гоголя. В результате теперь у меня большие пробелы по этим писателям. Впервые я запомнила его так: моя подруга Кристина была его студенткой и была в него просто влюблена. Я устала постоянно слышать от нее его имя: «Проффер говорит то, Проффер говорит сё…», меня от этого уже тошнило. И тут она мне сообщает: «Он читает лекцию о «Лолите», не хочешь послушать?» Ну, мы и пошли. Там были какие-то старые эмигрантки, хорошо воспитанные русские старушки, и молодежь, скажем, пятьдесят человек. Карл начинает читать куски из «Лолиты» — самые невозможные места про мастурбацию и так далее. И эти пожилые женщины чуть ли не падают в обморок. Я, кстати, подумала, что он совсем не мой тип, впрочем человек интересный, живой, никто бы не рискнул читать такое, кроме него. Кстати, удивительно, как он сразу понял, что «Лолита» — не порнография, а великая литература. Он доверял своему вкусу, даже будучи молодым. Я не могу объяснить его, абсолютно не могу… После той лекции о «Лолите» мы все познакомились, он был очень добр с аспирантами и был для них всегда доступен, и он всем помогал, сколько мог. Карл был очень молод, всего на шесть лет старше нас. Мы гуляли и пили все вместе. Мне он как мужчина тогда не очень нравился. К тому же я была замужем, он был женат, растил детей. Но в январе следующего года выдался теплый день, и между нами всe началось…
