Нынешний дом Эллендеи стоит на высоком берегу Тихого океана в изнеженном пригороде Лос-Анджелеса — Дана-Пойнте. Это вилла в испанском стиле, увитая бугенвиллией и окруженная пальмами. Сочный веселый цвет персиковых стен, черепичная крыша, лазурный бассейн, кованная решетка, горшки с цветами — она ничем не напоминает новоанглийский шарм Heather Way, сдержанный и графичный, как обложки «Ардиса».
«Почему ты решила продать издательство в 2002-м?» — спрашиваю я ее: «Ардис» перешел к компании Overlook Press. — «На самом деле надо было продать гораздо раньше, в 1996-м». — «И что же помешало?» — «Да… я этого не сделала. Не смогла» — «Почему?» — «Было очень трудно уйти. Это была я». — «А что ты делала в тот день, когда продала?» — «Плакала… Мы сделали свое дело. Потом был просто нормальный конец, я старела. Конец этой дороги…»
Глава II
БАСКЕТБОЛ VS РОССИЯ
Самое загадочное во всей этой истории — как человек, выросший на Среднем Западе, у которого дома даже не было книг, стал одним из самых эрудированных знатоков предмета столь небанального, столь потустороннего, столь вызывающе отвлеченного и непрактичного, каким, без сомнения, была русская литература для США. Да еще сумел покорить им красавицу-аспирантку, ставшую его женой и партнером в изучении, издании и переводе русских писателей.
Сам Карл много лет спустя так изобразил свою генеалогию в одном из писем к Копелевым, близким друзьям и авторам «Ардиса»: «Вас порадует, что я еврей. Будучи в Лондоне, я позвонил единственному Профферу в телефонной книге. И мы встретились… Его семья происходит из Варшавы. Он не очень осведомлен о прошлом, но его отец… оставил свою семью, поскольку его отец — раввин, и он хотел, чтобы тот оставался ортодоксальным евреем; вместо этого отец стал полковником российской императорской армии (примерно около 1890–1900 годов?). Издавна их фамилия была Профферштайн. Я предполагаю, что трое братьев Профферов, которые приехали в Америку из Голландии в 1837 году… больше не хотели оставаться евреями, и они … изменили фамилию… Правда, всe это по мужской линии, поэтому я не могу считаться евреем. Но что мне по-настоящему нравится во всей этой туманной истории — что я связан с Россией. Может быть, всe это было в моих генах?»[31]
Этот пассаж, конечно, говорит не столько о корнях Проффера, сколько о его качествах — чувстве юмора и некой авантюрной пытливости: ведь встретился же он в Лондоне с человеком из телефонной книги, если, конечно, всe это не придумал. Так или иначе, реальность была прозаичнее.
