в 147 баллов, стал заложником развода родителей. Под чудовищным давлением со стороны матери и отца, тянувших его каждый на свою сторону, даровитый мальчик так и не получил возможности оформиться в целостную зрелую личность. Чем больше я узнавала об Эндрю, тем горше мне становилось от представавшей перед моими глазами картины того, как наркотики и противоправный секс огрубляли его инстинкты. И когда реально «приперло», то не оказалось у него за спиной ни профессиональных, ни моральных ресурсов, на которые можно было бы опереться. Сам себя совратил — и пал в мозолистые объятия мира алчности и порнографии, где молодость и красота суть наносные и поверхностные ценности, а деньги — главное и максимально достижимое в жизни счастье. В конце концов Эндрю Кьюненен, наиумнейший и самый сноровистый отпрыск фанатичной католички-матери и не менее фанатичного материалиста-отца, не устоял перед силами тьмы, идущими изнутри, и причинил неизмеримую боль окружающим.
Шаг за шагом отслеживая путь Эндрю Кьюненена по кривой дорожке, я осознавала, что не просто передаю, как репортер, рассказ о напрочь исковерканном жизнью молодом человеке и его злодеяниях. Я еще и ввожу тему одиссеи героя-скитальца по Америке, стоящей на пороге нового тысячелетия, где за минувшие лет двадцать успели сформироваться качественно новые сообщества, где политкорректность в условиях плавильного котла парализовала многие аспекты деятельности правоохранительных органов и СМИ, где денежными вливаниями затыкаются множественные дыры… Впрочем, есть в мире и вечные, непреходящие ценности, и первая среди них — конечно же, способность могущественных семей всячески препятствовать раскрытию правды и утаивать секреты.
Путешествуя и вращаясь в их среде, я всё больше убеждалась, что гомосексуалы — это сплоченная социальная группа в стадии изменчивого и динамичного преображения в политическое формирование. Их удивительная способность к самоорганизации на местном уровне позволяет им эффективно и напрямую оказывать мощное влияние на правоохранительные структуры. В мегаполисах типа Сан-Франциско или Нью-Йорка Эндрю было бы куда труднее скрыться от полиции. А вот на Южном берегу Флориды, в этой искусственно созданной туристической Мекке, напротив, гей-сообщество столь многочисленно, что особо и не таится.
За пределами Южного берега я не раз сталкивалась с отрицанием как широкого распространения наркотиков, так и наличия специальных структур, призванных это употребление культивировать, — и в гомосексуальном сообществе, и со стороны правоохранителей, которым явственно претила идея затрагивать некоторые запретные темы из боязни быть обвиненными в гомофобии. Было бы у ФБР побольше знаний, к примеру, о гомосексуальном мире Южной Флориды, в жизни бы не удалось Эндрю Кьюненену, входящему в десятку самых разыскиваемых преступников, вольготно прожить два месяца в гостинице
