Увиденное озадачивало, а рассуждения, что здесь настоящее, — заводили в тупик. Кто он на самом деле?
Кто?!
В голове полыхнуло, Ксения крупно вздрогнула и резко села, пошарила вокруг себя рукой и натянула на плечи покрывало, пряча наготу. Кем бы он ни был — как она могла?
— Ты чего? Замерзла? — удивился Глеб, подтягиваясь на локтях ближе к ней и снова оказываясь совсем рядом. В комнате было тепло. Его кожа тоже была горячей. С чего бы ей мерзнуть?
Она оттолкнула его. Вскочила. Мысли метались в голове, так же, как и она, по комнате, собирая вещи, быстро одеваясь. Быстро мелькали и воспоминания.
Тогда. Тогда.
Недели назад.
Она в душе. Сколько часов простояла недвижимо, уткнувшись лбом в холодный кафель? Только губы шевелились в единственной просьбе: «Прости!». Повторяла и повторяла. До бесконечности и сведенных судорогой ног. Помнила, как включила воду, смывая с себя запах чужого мужчины, свое исступление, липкое чувство измены.
И вдруг остановилась в своей бешеной гонке. Яркой вспышкой мелькнул образ Глеба. В ее дeше. Мокрый, откровенный, такой, каким она его знала и хотела.
Ненормальная!
Она повернулась к нему, поймав на лице луч уличного фонаря.
— Спасибо, — сказала Ксения звонко. — Я… должна давно, наверное, да… В общем, спасибо. За все.
Парамонов внимательно смотрел на нее. Откуда-то взялось: не трогай, не останавливай! Глаза полубезумные под светом луны, фантастические глаза, невиданные. Им не виденные. И знал точно — она уйдет, а он будет злиться. Может быть, еще сильнее, чем до этого дня. Только вот прямо сейчас разозлиться не мог. Даже несмотря на то, что «спасибо» звучало бы как одолжение, если бы не этот взгляд, который враз загипнотизировал его.
— Не за что, — ответил он. — Если что надо, я же рядом.
Она кивнула, схватившись за горло — сдерживая голос и ком, поднимающийся все выше. И почти выбегала из его квартиры, с облегчением обнаружив, что дверь осталась открытой. Еще час назад они не могли терять драгоценных секунд на поворот ключа. Теперь каждое лишнее мгновение здесь было для нее промедлением и проявлением слабости.
Дома, за дверью, закрытой на два оборота недавно врезанного замка, Ксения выдохнула душивший ее ком. Прошла в комнату, как была, небрежно одетой, в пальто и туфлях, и встала у окна, вновь поймав на лицо луч уличного фонаря.
* * *
В общем и целом, вечеринка удалась!
Даже без каких бы то ни было «но». С фейерверками, музыкой, блестками, непонятно откуда сыпавшимися, и дебильной мишурой, которой, конечно, не без повода, Илона украсила минивэн, вопреки стонам Петьки. Но Петьке хорошо. Он Новый год поехал праздновать домой, к жене и ребенку. Его смена закончилась в восемь, а потом подкатил Валерчик. Трезвый, как стеклышко.
