— Сейчас будет интересно, — сказала Ксения, заметив вытянувшееся лицо Маргариты Николаевны. Басаргина-старшая отчаянно дергала за рукав мужа, видимо, пытаясь и его привлечь к рассматриванию дочери и ее спутника. Глеб же силился отвлечься от созерцания Ксении в «парадно-выходном мундире» — впечатление она определенно произвела. Когда ему это удалось, было уже поздно — лица, которые более всего подходили на роль родителей и юбиляров, на всех парах мчались к ним. Видимо, на них тоже что-то или кто-то произвел впечатление.
— Это они рады или… огорчены? — почти не размыкая растянутых в приветственной улыбке губ, успел спросить он.
— А ты оптимист или пессимист? — быстро поинтересовалась в ответ Ксения, прежде чем к ним подошли родители, с которыми она радостно поздоровалась, и не менее радостно сообщила: — Это Глеб, а это Маргарита Николаевна и Виктор Антонович.
— Очень приятно! Поздравляю с вашим праздником, — просиял Парамонов, на сто процентов вжившись в роль. Школьный кружок и роль Бармалея в более зрелом возрасте определенно делали свое дело. Он подхватил со стойки гардеробщицы букет и протянул его юбилярам. Двигался расслабленно, немного вальяжно, без суеты, заискивания и явного желания понравиться.
— И нам приятно, очень! — начала говорить и запнулась та, которая мама, пристально разглядывая его так, что это было уже неприлично.
— Глеб, а по батюшке? — уточнил отец.
— Львович, — отозвался Парамонов.
— Эк замысловато, прямо старорежимными замашками повеяло.
— Была у отца такая слабость.
— Ксюша, а вы вместе… п-приехали? — вставила Маргарита Николаевна.
— Естественно, — ответила дочь. — Так и будем стоять в гардеробе?
— Нет! Идемте, конечно, садиться, только… — она замялась и беспомощно глянула в сторону стола. — Как бы теперь рассадить… Мы же планировали…
— Она тебя с Володей посадила, — с долей категоричности и странным юмором констатировал отец, что Глеб поймал как наживку. Усмехнулся уголком рта по-реттбатлеровски и низко наклонился к Ксении.
— Это с каким еще Володей? Мне ревновать? — весело спросил он, пощекотав дыханием ее ухо. Разве что не подмигнул.
Вероятно, это тоже входило в пакет «Мимимишность», а она обещала терпеть.
— Это ты у Виктора Антоновича спроси, — проговорила Ксения. — Он у нас главный по Володям.
— Ой, ой, ой! — расхохотался отец. — Обещаю исправиться! Пошли! Диньки нет, стул возле нас пустой, сейчас разберемся!
И с видом победителя, что как нельзя лучше иллюстрировало его собственное имя, он двинулся прямо к столу. Парамонов подхватил Ксению под руку и повел за собой. Но тут запротестовала мать:
