— Ладно, — пробормотал он. — Будем искать варианты.
— Не валяйте дурака, — предложила она, прежде чем покинуть сцену.
Но Глеб Парамонов уже вошел в раж. Он не мог не валять дурака.
Да и сцена в его случае была очень относительным понятием. Где Глеб — там и подмостки. «Великий артист пропадает», — заявил ему однажды Осмоловский в хорошие времена, когда Парамонов еще не знал, что такое предательство. Под Новый год в педиатрии какая-то волонтерская организация утренник проводила. А пират заболел. Бороду и деревянную ногу нацепили на Глеба, который просто кофе зашел попить к Вере, работавшей там. Вместе учились, вместе работали, вместе жили с четким осознанием — это навсегда. Как выяснилось, осознание было только у Глеба. И в горе, и в радости Вера не захотела. Но в те времена Парамонов импровизировал Бармалея, а жить нормальной жизнью ему оставалось еще почти пять месяцев. Дети были в восторге, Осмоловский тоже.
Однако вся та прежняя жизнь начисто лишила его умения приглашать женщин на свидания. Да и вообще — соблазнять женщин. Те соблазнялись сами. Навык срочно необходимо было нарабатывать. И за это дело Глеб взялся столь же решительно, сколь и за роль пирата.
Следующий день оказался днем воскресным. И по законам логики и его собственным соображениям «Жанночка» должна была находиться дома. На сей раз не сработали ни логика, ни соображения. Машины под окнами не наблюдалось. Свалила, звезда! К вечеру Парамонов даже забеспокоился — пропала! А он понятия не имел ни как ее зовут, ни куда звонить. Да и заявление «У меня соседка пропала» звучало бы крайне странно.
Пропажа нашлась около одиннадцати вечера. Приехала вместе с внедорожником. Парамонов традиционно курил в форточку. И смотрел на нее в упор, зная, что она его заметила. Простучала каблуками по асфальту свою персональную морзянку и скрылась в подъезде. А его душила злость: в такое время к ней уже не сунешься. Поздних визитов его мадам не любила. И значит, придется отложить до следующего раза.
Акт первый. Действие второе.
Следующий раз. Все тот же осточертевший ноябрь. Парамонов и стюардесса на лестничной клетке — лицом к лицу.
— Вообще-то, — с улыбкой начал свою проникновенную речь Глеб Львович, — я тут подумал, что в ресторане, к примеру, можно точно выбрать то, на что аллергии нет и что будет вкусно.
— Интересная мысль, — согласилась Ксения, предприняв попытку обойти докучливого соседа.
Но докучливый сосед занял весьма удобную позицию, перегородив проход к лестнице. Сложил руки на груди и осведомился:
