Малинник. Он располагался за домом, с другой стороны. Стоял еще с ягодами последнего сбора. В детстве веточки заваривали с чаем — и ягоды тоже плавали. Отчетливое воспоминание захлестнуло и согрело, как когда-то тот теплый чай. Старый-старый алюминиевый чайник до сих пор стоял на плите. Тот самый, который появился еще раньше дачи. Пока не было электричества, грели прямо на открытом огне на мангале. Мангал тоже все еще был — заперт в сарае, чтоб не стянули. А в те времена его из-под навеса под стройкой никто и не убирал. Тогда почти всегда кто-то оставался на участке. Отец, рабочие, дед.
Приезд Парамонова начинался с осмотра владений. Еще не открыв дом, Глеб бродил по кирпичным дорожкам, вымощенным среди травы, дошел до конца участка, вышел на пирс. Продрался через нависавшие над ним камыши — до самого края. И замер, вдыхая воздух — сладковатый, озерный, илистый. Будто удавку снял. С себя, с этого дня. Это потом он наденет отцову чехословацкую куртку, вытащит мангал и сделает чаю — потрясающего, с дымком и малиной. Испортит его бутербродами, которые на воздухе кажутся не такими уж и поролоновыми. Кое-как разгребет барахло в сарае, найдет садовые ножницы. И пройдет по верхам — чтобы убрать хотя бы чертов молодняк, который делает участок совсем заброшенным.
Домой Парамонов вернулся только к вечеру следующего дня. В бурлящий Киев — умиротворенным и спокойным. Пробки в это время не бесили. И даже то, что стюардесса со второго этажа снова отморозилась, когда он поднялся наверх, чтобы вновь попытать счастья с извинениями, не особенно его тронул. Всю ночь он спал крепким сном без сновидений.
А утром — обычное дело — его осенило. Утро вообще время открытий и озарений.
Наверняка же стюардесса в рейсе! И в прошлый раз, когда трубу прорвало. Они живут в небе, тут только ночуют раз в несколько суток. Ну, эти… стюардессы! И выбрала же профессию! Эта мысль умиротворяла тоже. Во всяком случае во вторник Глеб Львович, так и не поймав свою удивительную соседку, чувствовал себя не взвинченным, а таким же расслабленным, каким явился из Стретовки. Оценил масштабы катастрофы в собственной квартире, разобрал не выдержавший напора воды пластиковый потолок. А ведь специально искал жилье, в котором ремонт лет пять делать не надо!
И уже вечером, решив для себя, что от еще одного подъема на второй этаж он не обломается, вдавливал кнопку звонка, прислушиваясь, есть ли еще какой звук. На этот раз вскоре за дверью послышались звуки, определенно указывающие на то, что квартира нынче обитаемая. Мелькнул глазок, несколько секунд ничего не происходило, но замок все же скрипнул, и дверь открылась.
