- То есть, - живо подняв голову, осведомился Вийетт, - из здесь присутствующих никто не хочет остановить безумие в Индокитае?
- Ваш безответственный пацифизм здесь не уместен! Отдать им все без борьбы?! Вы можете представить себе, что сделают бандиты Вьетминя с собственным народом, если признать их власть?
- А вы можете представить, что они сделают с нами, если не признать? Отрицая роль Вьетминя в борьбе с японцами, вы отрицаете все, за что боролись здесь, в этой части материка! – парировал Вийетт и вновь посмотрел на Юбера: - Я полагаю, вы единственный из нас, кто там был, верно? Как впечатления? Понравилось?
- Еще бы! - присвистнул Анри, сделав глоток. В хлам было нельзя – врачи запретили. Но хотелось страшно. – Там хорошие сигареты, хорошие машины и много выпивки. И еще это чертовски далеко от дома. Почему мне должно было не понравиться? Лучшее время, полное приключений. Почти как похищение группенфюрера СС прямо из комендатуры посреди бела дня.
- Боже, вы это сделали?! – восхитился де Тассиньи. Спасительное восхищение. Несколько пар изумленных глаз, включая глаза совершенно пьяного артиста-коммуниста-пацифиста, уставились на подполковника.
- В Тюле, осенью сорок третьего, - продолжал плести что взбредет в голову Юбер, отвлекая внимание присутствующих от никому ненужного конфликта. – Пока мы с приятелями возились с Карлом Беккером и поставили на уши всех бошей и их милицию, моя группа освободила несколько еврейских семей. Их должны были конвоировать в лагерь. Группенфюреру не повезло, зато повезло нам. Прямо адское везение, что прорвались.
- Потрясающе! - подал голос американец, едва ли не аплодируя.
А Риво, ей-богу, как гордящийся своим чадом отец, заявил:
- Что я вам говорил, господа? Такие операции опытные вояки среди нас не проворачивали! А тут сопляк никому неизвестный…
Генеральша смущенно похлопала супруга по обшлагу и улыбнулась Юберу, одними глазами прося простить расходившегося генерала.
- У вас была связь с де Голлем? – поинтересовался, между тем, Лаваль.
- Тогда уже была. Как вы понимаете, вначале наша группа действовала по собственному почину. Как и все.
- За тот подвиг у нашего героя и награда имеется… Юбер! Юбер? Где ваш Орден Освобождения?
- Ну вот и все! – протянула Симона. – Начались воспоминания! Это надолго. В то время, как мы с Розмонд хотим танцевать, верно, моя дорогая?
После этого можно было выдохнуть. «Светская» часть вечеринки для Лионца подошла к концу. Генералы заняли собственных жен. Подполковник Юбер, штатский родственник прославленного генерала и мальчик-пацифист вскоре пили мировую. Этот самый мальчик, исполнившись, как и предполагалось, восторженных чувств перед героем, бормотал что-то невнятное о том, как сам помогал освобождать Париж и как с каким-то безвестным Роже Стефаном вошел в Отель де Вилль, когда продолжались уличные бои.
