Да что могут видеть эти фотографы? Осколки его мира… Не больше. Самое важное на фотографию не попадает. Кем нужно быть, чтобы знать о других то, что они не покажут камере? Кем нужно быть, чтобы знать самое важное? Искр на земле совсем мало. Ему за всю жизнь встретилась только одна.
Она вся и была золотой, как искра.
Цветная карточка едва ли хоть немного передает ее цвет. Но золото волос здесь все-таки есть. Глаз вот не видно. Почти совсем не видно. Набережная Картахены. Первый вечер. Здесь они вдвоем. Она улыбается — она всегда улыбается — в объектив, прислонившись спиной к его груди. А он, обхватив ее за талию, будто боится отпустить, крепко сцепил пальцы у нее на животе. Первый день в Испании. Мучительно сладкое воспоминание. Туда они уехали после свадьбы на целый месяц, оставив детей в Бресте в полновластное распоряжение деда. Они всегда были эгоистами, оба. И думали только о себе. Он — о ней. Она — о нем. Иначе сонатно-симфонический цикл не складывался.
— Фотографии будут готовы завтра, — весело говорил фотограф. — Но если сеньора позволит, я хотел бы сделать ее портрет! Я собираю красивые лица, а сеньора очень красивая.
Пианист едва слышно фыркнул у ее уха и перевел, добавив от себя:
— И по-прежнему каждый мнит себя художником, вместо того чтобы просто просить твоего автографа.
— Ты обидел меня и даже не заметил! — деланно нахмурила брови Лиса и тут же улыбнулась фотографу. — Конечно же, я позволю. Закажу один для себя. И подарю его тому, кто сомневается в моей красоте.
Она бросила быстрый взгляд на Пианиста и вынула из сумочки помаду, такую же яркую, как и несколько нитей богемского карбункула, оплетавших ее шею. Он со всем вниманием, на какое был способен, глядел, как она красит губы, рассматривая себя в зеркальце пудреницы. И уголки его рта дергались в улыбке. До тех пор, пока он не разлепил его и не сказал:
— Карточки с твоим лицом я собирал до войны. Их тогда продавали с марками и открытками.
Она удовлетворенно кивнула своему отражению и с усмешкой отметила:
— С некоторых пор у тебя есть преимущество — мою фотографию ты получишь бесплатно.
Ничего в жизни нельзя получить бесплатно. Об этом Пианист и Лиса знали не понаслышке. За мгновения, подобные той минуте, платить приходится подчас очень дорого. Лучи закатного солнца касались ее кожи — розовой и нежной, чуть только загоревшей за один-единственный день у моря. Кажется, целую вечность он обещал ей это море и это солнце. Обещания следует выполнять.
