Леонидас Рагусис удобно уселся в кожаное кресло, после того как взял, внимательно выбрав из разных углов библиотеки, несколько томиков и налил из стоящего неподалеку бара на три пальца своего любимого односолодового виски, совсем не разбавив его водой – только один кубик льда. Надел свои очки для чтения и начал перелистывать книги, одну за другой.
Он медленно переворачивал страницы, иногда слюнявя палец, и то и дело останавливался и приклеивал на краешек стикер или делал пометки в маленьком блокноте на пружине.
Каждый раз, заканчивая с книгой, он оставлял ее раскрытой в легкодоступном месте, на одной из переносных подставок, а затем безо всякого выражения принимался за следующую.
Уже прошло, должно быть, два часа (в таком увлеченном состоянии он терял ощущение времени), когда он снова решил наполнить свой стакан – в виде исключения, конечно, поскольку он никогда не позволял себе второй стакан, дабы всегда сохранять трезвость мысли.
На этот раз он налил на два пальца, но снова добавил неизменный кубик льда.
На рассвете, «зело рано»[15], он вдруг понял, что свет в библиотеке усилился, поскольку помимо четырех висячих сфер в диалог с электрическим накалом вступили первые лучи, проникавшие через окна.
Все подставки в комнате были нагружены большими раскрытыми томами по физике, химии, математике и геометрии, а в центре стола лежали большие листы бумаги, покрытые выполненными толстым черным маркером черновыми чертежами вместе с пояснениями, математическими формулами и разнообразными перечеркнутыми расчетами.
Леонидас Рагусис выпил последний глоток из своего стакана, немного ослабил ремень, расстегнул на шее рубашку и с удовлетворенной улыбкой впервые откинулся в кресло.
Он склонил тело, устроил поудобнее голову и закрыл глаза, зная, что может позволить себе роскошь двухчасового (или около того) сна.
Шел он, значит, по густому ночному лесу – ни луны, ни света звезд. Черная тяжесть с неба ложилась ему на плечи. Тропинки разворачивались концентрическими кругами, ведя его, он и сам не знал куда.
Потерянный, утомленный и голодный, бродил он часы напролет, пока наконец не заметил домик на поляне. Но, приблизившись, понял, что это очень странный домик. Он был сделан из взбитых сливок и бисквита. Посыпан сахаром, а крыша была сделана из больших кусков шоколада. Будучи голодным, он подошел и отломил кусок шоколада с черепицы.
– Нет-нет! Не ешь! – послышался детский голос.
